"Виталий Закруткин. Матерь Человеческая [H]" - читать интересную книгу автора

родителей на кладбище хоронили...
Так в это утро говорила себе Мария, вспоминая угнанных немцами
хуторян, и гнетущее чувство какой-то вины. перед людьми, перед своей
исчезнувшей бригадой вдруг ноющей болью сдавило ей сердце.
- Ну чего ж будем делать? - мучила себя Мария. - Ты одна из всех
выжила, одна за всех и должна работать, должна выстоять.
И сама себе отвечала, томимая бессилием:
- Одна, говоришь? А ты погляди, сколько кругом неубранного добра!
Разве ты выдюжишь? Разве ты уберешь все это? Ты ведь только капля в
море! Глянь на одно кукурузное поле, в нем шестьдесят гектаров, а у тебя
две руки, и все...
- Подсолнух на землю сыплется. Жалко. Туда Иван мой весною возил на
машине посевное зерно, а дядя Тимофей, отец Санечки, тракторист, и пахал
это поле и засеял его. А сейчас подсолнух расклевывают птицы, и пересох
он, и на землю сыплется. Что ж, сидеть мне и глядеть на это горе со
стороны?
- А что ты, дурочка, можешь сделать? Что у тебя, комбайн есть или
грузовые машины? Подсолнуха-то не меньше чем тридцать гектаров.
- Комбайна у меня, правда, нету. Но есть немецкий тесак, очень
острый. Им будет удобно срезать головки подсолнухов. А Зорьку, корову, я
запрягу и буду отвозить на ней подсолнухи.
- Но куда отвозить? Или у тебя есть склад. или ты уже построила
зернохранилище?
- Можно и не отвозить... складов у меня нету... Можно все сложить
там, на ноле.
- А дожди? А снега?
- Ничего. Можно накрыть головки подсолнухов кукурузным бодыльем.
хорошо, по-хозяйски накрыть, они не погниют...
- Дурочка ты, Мария! Дурочка! Глупая баба! Ну, скажем, уберешь ты
пять-шесть гектаров подсолнуха. А двадцать пять гектаров картофеля? А
десять гектаров свеклы? А шесть гектаров моркови? А той же кукурузы
шестьдесят гектаров? Осилишь ты все это?
- Нет, не осилю. Хотя бы понемногу всего соберу, чтоб не погнило,
чтоб не пошло прахом. Придут сюда люди, наши люди, из колхоза имени
Ленина, Владимира Ильича... придут они и спасибо мне скажут...
- Придут, говоришь? А если не придут, никогда не придут? Если немцы
уже всю Россию забрали, весь Советский Союз? Если никаких колхозов
больше не будет, а будут имения немцев-помещиков?
- Тогда я и себя удушу и дитя свое нерожденное...
- Вот ради дитя нерожденного ты, глупая дурочка, обязана себя
поберечь, а не спину гнуть и силу терять на неубранных колхозных полях.
Чего тебе еще надо? Тебя не убили, на чужбину тебя не угнали. Ты нашла
эту теплую нору, печку в ней поставила, на зиму все себе наготовила: и
картофеля, и свеклы, и мяса конского целую телегу, и четыре дойных
коровки у тебя есть. Тебе сейчас одно надо: выстоять, пережить это горе,
родить дитя и ждать. Понимаешь ты, неразумная баба? Ждать лучших
времен...
- Нет... Так я не могу. Допустим, отсижусь я тут, как волчица в норе,
и дитя рожу, и раздобрею на даровых колхозных харчах, и, скажем, дождусь
того дня, когда придут наши. Вот придут они и спросят: как ты тут жила,