"Павло Загребельный. Разгон" - читать интересную книгу авторадевушке...
- Что же вы посоветовали? - Простите, Петр Андреевич, но вы относитесь к генералам от кибернетики. Я это пояснил ей достаточно популярно... Что же касается войны, то посоветовал ей поискать генералов из тех времен. Воспоминания генералов о войне - это же прекрасно. Еще лучше - когда вспоминают маршалы... Жуков, Василевский... Полководцы... Карналь снова выпустил своего помощника из поля зрения и, кажется, с горизонта мысли. Говорил и не ему, и не себе - просто думал вслух: - Воспоминания полководцев... Это и не воспоминания. Философия войны. Столкновение мыслей, сплошная абстракция. Фронты, армии, огромные массы людей, неизмеримые расстояния, театры военных действий, гигантская шахматная доска... Но нет приближения к человеку, отсутствует сугубо человеческий элемент, исчезают судьбы, отрыв от корней, схоластика... Алексей Кириллович всей своей фигурой выказывал стремление к умалению и уничижению, старался стать, может, и вовсе незаметным. Он казнился откровенно и, если бы можно было так сказать, напоказ. - Петр Андреевич, вина моя очевидна. - Вина? Не вижу. - Я не учел. Смотрел на вас сугубо функционально. А вы прожили такую жизнь... - Как и все. - Но ведь не все - участники Великой Отечественной войны. Только очевидцы могут рассказать благодарным потомкам. Академик сказал такое, что Алексей Кириллович онемел от тревожного - Никто так не врет, как очевидцы. Затем прибавил без видимой последовательности: - Что такое воспоминания? Занятия для пенсионеров, бездеятельная трата времени? Но ведь это же и история, черт побери! Человек без воспоминаний лишен истории, он остается голым в холодных полях вечности. Каково ваше мнение о полезности истории, Алексей Кириллович? - Я разделяю ваше мнение, Петр Андреевич. - Не надо разделять чужие мнения, надо иметь свои! Пугаться не входило в функции Алексея Кирилловича, зато среди его неисчерпаемого церемониала всегда в достатке было почтительности. Он склонил голову набок, отдавая дань уважения прошлому своего шефа, прошлому, может, и не очень героическому, но тяжелому. - Поверьте мне, Петр Андреевич... - Вы могли бы отыскать ту корреспондентку? - неожиданно спросил Карналь. Алексей Кириллович усмехнулся. Разве есть что-то на этом свете, чего не смог бы он, помощник академика Карналя? - Вы должны извиниться перед нею... Извиниться и... Может, я действительно смог бы, когда выпадет минута... - У вас есть "окно" в следующую среду, Петр Андреевич, между четырнадцатью и шестнадцатью... - Не станем с этим спешить. Следующую среду я уже кому-то пообещал. Кажется, ко мне должны приехать с Полтавщины. Но мы с вами обязаны найти время. С прессой нужно жить мирно... |
|
|