"Александр Задорожный, Дмитрий Близнецов. Золото под ногами " - читать интересную книгу автора

раньше, и оставляли впечатление повидавших виды матерых волков космоса. Но, на
мой взгляд, эта троица была способна только на то, чтобы ночью всадить
кому-нибудь нож в спину в темном переулке.
Чарльз Гласе - а у него хватит мозгов на всю эту компанию - организатор и
предводитель, готовый ради дела пожертвовать пешкой, только вот пешкой может
оказаться любой. Насчет себя я тоже не строил никаких иллюзий, поэтому Чарльз
Гласе неизбежно выпадал из числа людей, на которых можно было бы положиться в
трудную минуту.
Итак, рассчитывать приходилось исключительно на свои силы. Только сейчас я
стал по-настоящему жалеть, что согласился на уговоры Чарльза Гласса поехать с
ним. Самые пустяковые дела, как правило, оказываются" самыми сложными и
опасными. Пускаться же в дорогу в сомнительной компании - верх безрассудства.
С такими вот невеселыми мыслями я ел тушенку, запивая ее водой из
алюминиевой фляжки и вяло участвуя в общем разговоре.
Долго рассиживаться Чарльз Гласе не позволил. Вскоре мы продолжили путь.
Опять понеслись перед глазами однообразные пейзажи саванны. Снова в ушах
зашумел ветер, а сзади заклубилась поднятая машинами пыль.
План Чарльза Гласса был предельно прост. В Долину Мертвых Душ можно было
попасть только через ущелье Удар Топора. Свое название оно получи-, ло из-за
того, что горный хребет, отделявший, как  стеной, долину от саванны, назывался
Большой Дракон и ущелье действительно напоминало сверху удар топора, отрубивший
дракону голову. Малый Дракон находился севернее Большого Дракона, и там также
был перевал, но до того перевала было лишних пятьсот километров, поэтому Удар
Топора был единствевенным местом, куда мог направиться Шон Рей. Вот Чаольз
Гласе и решил перехватить этого негодяя до того как тот успеет перейти горы и
скрыться в Долине Мертвых Душ.
Остановок больше не было. Машины мчались наЩЦ максимально возможной
скорости. Утомившегося Элана за баранкой нашего лендспидера сменил Хау-апд
Сочурек, оказавшийся неплохим водителем.
Небольшие кустики с сухим треском исчезали под днищем вездехода,
превращаясь в труху, оседавшую вместе с пылью за несущейся машиной. Два других
наших лендспидера, вытянувшись шеренгой, неслись рядом, мягко качаясь,
перепрыгивая через трещины в почве и встречавшиеся кочки. Через несколько часов
Сочурека сменил я, что немного отвлекло меня от унылых мыслей. Когда же солнце
скрылось за горизонтом, окрасив закат в красно-розовые цвета, и в темном небе
стали появляться первые звезды, за рулем снова сидел Элан Доил.
Несмотря на включенные фары и бледный свет от подымавшегося на юге
спутника Хор, скорость в темное время суток упала вдвое. Каждая тень в
призрачном свете казалась пропастью или большим камнем, о который наш
лендспидер может разбиться, как елочная игрушка, упавшая с елки. И после часа
нервной езды по ночной саванне Чарльз Гласе зажег фальшфейер, дав тем самым
знак к остановке. Пока в руке Гласса горел огненный факел, машины не спеша,
словно мустанги, уставшие после бешеной скачки, приблизились друг к другу,
образовав круг, и заглушили двигатели, оставив включенными фары, чтобы можно
было устроиться на ночлег.
Я вылез из вездехода и потянулся, разминая затекшие мускулы. Как-никак я
провел в сидячем положении целый день. Из других машин, кряхтя и охая, вылезали
остальные члены нашей экспедиции.
- Скайт, держи! - крикнул Чарльз Гласе, кидая мне из лендспидера свернутый
спальный мешок.