"Виталий Забирко. Парниша, открой дверь!" - читать интересную книгу автора

Распахиваю я тогда плащик свой габардиновый и бластер вытаскиваю. Тут
и хмырь меня признал - челюсть отвалил.
- Засиделись вы, ребята, что-то, - говорю я. - Пив-бар закрывается.
"А чего это, действительно, все день и день?" - как бы параллельно
думаю я.
Тут как раз за окном темнеть стало.
- Да-да... - залепетал хмыреныш. - Извините. Пойдем мы...
Похоже, у него при моем появлении крыша поехала.
Ай, нехорошо! - цокаю языком. - А платить кто будет? Он, что ли? -
киваю на Старикашку.
- Сейчас, сейчас... - вновь зашарил по карманам хмыреныш.
Нет, точно шарики за ролики у него заскочили.
- Стоп, - говорю. - Это уже мои заботы.
Ставлю их мордами к стенке и обшариваю. И чего у них только нет!
Четыре пукалчи - по паре на брата - и все разных систем, три гранаты,
наручники, баллончики газовые, кастеты, ножи. Ну, и капусты лимонов на сто.
Вываливаю все на пол.
- Пивбар у нас дорогой, - говорю, - можно сказать, для
привилегированных. Сами понимаете...
Достаю у хмыреныша последнюю пачку капусты. Гляжу на пол. Приличная
сумма получилась.
- Да, хорошо посидели, - говорю. - Зато весело, правда? И будет что
вспомнить. А теперь можно и по домам - улюлю, баиньки.
Они было направляются к двери, но я их останавливаю. Знаю я их
хмыриную натуру. Небось на лестничной клетке еще пара хмырей ошивается,
меня поджидает - иначе, чего бы здесь эти так спокойненько пиво, цедили?
- Парадное у нас закрыто, так что прошу сюда. И распахиваю окно.
- Третий этаж... - балдеет хмырь.
- Ныряй. Тут не глубоко, - предлагаю ему дулом бластера.
Хмырь, кряхтя, влезает на подоконник и сигает вниз. Слышится глухой
удар. Жаль, что там земля, а не мостовая.
- Должок с меня за пиво, - говорю хмыренышу и сую ему в карман
пятак. - Это тебе на трамвай.
И выпроваживаю его вслед за хмырем. Затем закрываю окно и развязываю
Старикашку. Сердце у него колотится, глаза на лоб вылезли, сам дрожит весь
и сказать ничего не может. Вскрываю ему банку пива, хмыриным ножом нарезаю
хлеб и докторскую колбасу.
Выпил он пива, поел. Вижу, лицо розовеет, в глазах живой блеск
появляется.
- Оклемался? - спрашиваю.
Кивает головой. Не совсем видно, да размусоливать с ним некогда. Того
и гляди, хмыри снова появятся, но уже не вдвоем, а десятком целым, как
возле рынка.
- Домой тебе пора, - говорю ему, - в свою реальность.
Он еще быстрее кивает.
- А вы мне грифель вернете? - с надеждой спрашивает.
- Нет, - отрезаю я. - Ты моей рукой дверь в свой мир нарисуешь - и
дуй.
- Не могу я без грифеля вернуться, - лепечет Старикаш и чуть не
плачет. - Мне его сдать нужно...