"Виталий Забирко. Парниша, открой дверь!" - читать интересную книгу автора

да где там!
Я чуть не взвился - а кто меня обслуживать будет? - как за прилавок
становится другая продавщица и спрашивает:
- Что вам?
Перевожу дух и говорю так это вежливенько:
- Пять - московской летней и две - охотничьих, сосисок.
- Пять чего? - переспрашивает она, и глаза ее округляются. -
Килограммов?
- Нет, - отвечаю, - палок. А сосисок - две связки. Тут продавщица
роняет нож.
- Вы серьезно?! - с каким-то непонятным страхом спрашивает она.
"Уж не по талонам ли здесь?" - мелькает мысль, но я ее отгоняю.
- Куда уж... - нагло бурчу я и взгромождаю на прилавок, рюкзак.
Чувствую, как внимание продавцов других отделов переключается с бабки на
меня.
Дрожащими руками продавщица начинает обрезать с палок колбасы веревки
и хвосты.
- Да не дергайся, - успокаиваю ее, - вешай так.
- Не положено, - заикается она и с опаской поглядывает на меня. Читаю
в ее глазах, что я либо из народного контроля, либо из желтого дома. По
моему виду скорее последнее.
- Дедуля, - окликает меня смешливая продавщица из молочного отдела, -
а зубки есть? Колбаска-то выдержанная, каменная. Помягче бы взял.
- А какая варенка есть? - спрашиваю.
- Вареная? - переспрашивает моя продавщица из колбасного. - Отдельная,
любительская, маточная, докторская...
- Хорошо. Взвесишь один. Докторской.
- Килограмм?
- Батон.
Продавщица тянется за варенкой, в надежде, что сумасшедший забыл о
копченой колбасе, но я ее останавливаю.
- После того, - говорю, - как отпустишь то, что я заказал.
В общем, взвесила она мне все. Продавцы из соседних отделов
поперевешивались через прилавки, глядят на меня во все глаза,
перешушукиваются.
- А окорок, - спрашиваю, - сырокопченый?
- Сырокопченый.
- Взвесь.
- Весь? - кажется начинает меня понимать продавщица.
- Весь.
В соседних отделах стали прыскать в кулаки. "Ничо-ничо, - думаю
себе, - погляжу на вас через сорок лет, как вы засмеетесь". Особенно та,
смешливая, из молочного отдела. Уж больно она на бабку, торговавшую сегодня
на рынке петуховской мутней, похожа.
Разновесов у продавщицы не хватало, и она сбегала к мяснику.
В общем, набил я в рюкзак килограммов тридцать. Аж на восемьдесят
шесть рублей двадцать одну копейку. Бросил девять червонцев и пошел к
молочному отделу.
- А сдачу?! - чуть не взвилась продавщица.
Хотел сказать: "Тебе на чай", - но, увидел ее лицо, понял - в морду