"Виталий Забирко. Парниша, открой дверь!" - читать интересную книгу автора

швырнет. Пришлось вернуться и забрать все до копейки.
- Сыру, - сказал я в молочном. - Швейцарского.
- Круг? - хихикает продавщица.
- Круг.
Пришлось и этой сбегать к мяснику.
Купил еще здесь по пять банок сгущенки: просто сгущенки, сгущенки с
квфе и сгущенки с какао. Подумал и приобрел, поллитровую банку сметаны.
Хотел тут же выпить, но она, зараза, застыла в банке так, что пальцем еле
провернул. Во, гады, жили! И чего им не хватало?
В винном глаза разбежались, но я их собрал вместе и взял три батла
"Столичной". По три ноль семь. Взял бы еще винишка марочного, но в рюкзаке
уже места не было. Впрочем, проходя мимо кондитерского, вспомнил о клапане
и карманах рюкзака и заполнил их развесным шоколадом. Дорогим, зараза! По
шесть шестьдесят за кэгэ.
Провожаемый глазами всего коллектива магазина, борющегося за звание
ударника социалистического труда, я вышел из гастронома, сел на ступеньки и
умял полбуханки ситного, выменянного у меня на рынке за зажигалку, банку
сметаны за восемьдесят четыре копейки и полбатона докторской. Не знаю, то
ли пиво хмыреныша вышибло из меня все калории синтет-пищи, то ли
изобретатель наврал, но колбаса пошла за милую душу. Вообще-то хотелось
копченки, но я здраво рассудил, что вначале нужно сожрать то, что может
испортится. Умял бы еще, да под "Столичную", которую чуть было не
распечатал, но тут увидел чапающего по улице мента и быстро ретировался.
В соседний универмаг.
Вот уж где я разгулялся! Купил себе майку, трусы (пять лет не одевал
ни того, ни другого), десять пар носков (сколько можно на босу ногу
ходить), две байковые рубахи, костюм в полоску, туфли на микропоре,
габардиновый плащ, клетчатое кашне и, в довершение всего, шляпу. И все это
удовольствие за сто шестьдесят три рэ ноль семь коп.
Переоделся в примерочной, глянул на себя в зеркало и выпал в осадок.
Борода нечесана, лохматая, на голове копна замусоленных волос - не зря меня
здесь все дедом кличут.
Одним словом, поплелся я после универмага в парикмахерскую. Всего пару
часов здесь, а достал меня вид людей, таких опрятных, ухоженных. Захотелось
и мне быть похожим на них.
Зашел я в салон, грохнул рюкзак на пол рядом с креслом, сел. Подходит
парикмахер и, вытаращив глаза, смотрит на меня.
- Что делать будем? - спрашивает.
- Педикюр, - ехидничаю.
У него и челюсть отпала. Не знает, что это. Едрена феня, никакой
цивилизации!
- А что можешь предложить? - спрашиваю.
- Постричь, побрить, подеколонить... Жалко мне бороду стало, но
вспомнил хмырей и решился.
- И то, и другое, и третье.
- Стричься как будем: бокс, полубокс, полька?
- А это как?
Парикмахер опять глаза выпучил.
- Под бокс - это, как я, - говорит. Глянул на него. От макушки до лба
латка волос коротким ежиком, а все остальное - под нулевку.