"Виталий Забирко. Ловля млечника на живца" - читать интересную книгу автора

вчера водку. Я впал в сумеречный транс безразличия и апатии.
Окружающий монотонный пейзаж слился в глазах в однообразное се-
рое марево, пышущее жарой, а русло реки превратилось в жерло
туннельной печи, по которому медленно сползал наш караван. Мысли
спеклись в единый ком бесконечного ожидания прохлады. Наверное,
нечто подобное испытывают бедуины, пересекая пустыню на своих
дромадерах.
Вышел я из этого транса только под вечер, когда мы наконец
покинули предгорье и выбрались на равнину. Появившийся горячий
ветерок мгновенно высушил пропитавшуюся потом одежду, и те се-
кунды прохлады, которые я испытал при испарении с рубашки пота,
привели меня в чувство.
Перед нами расстилалась бескрайняя глинистая равнина, по-
росшая пучками редкой остролистой травы. Река, подпитавшись в
предгорье ручьями, стала шире, но, выйдя на простор, успо-
коилась. Но по-прежнему воды её были мутны, и потому изви-
вающееся по равнине русло больше походило на гладкую искусствен-
ную дорогу, чем на реку.
- Стоп! - приказал я Тхэну. - Здесь мы устроимся на ночлег.
Поскольку днём пиренские насекомые впадали в спячку, я со-
бирался ловить их по утрам и вечерам, а днём идти вдоль русла
Нунхэн.
Чувствовал я себя окончательно разбитым. Но всё же нашёл
силы, пока Тхэн развьючивал долгоносов, собрать фильтрующий на-
сос и искупаться под его струей прямо в одежде. Душ из чистой
тёплой воды освежил меня, и я ощутил себя почти человеком.
Естественно, пока я купался, Тхэн прыгал вокруг меня и хохотал,
будто присутствовал на цирковом представлении. Я окатил его во-
дой из шланга, что вызвало у Тхэна бурю неуёмного восторга. Но
когда я предложил ему искупаться, он категорически отказался.
Чёрт поймёт их психологию!
- Сахим кушать хочет? - спросил Тхэн меня, когда я выключил
насос.
- Да, приготовь чего-нибудь, - кивнул я.
Тхэн обрадовался, будто я щедро одарил его. Он залез по ко-
лено в реку, нагнулся и стал легонько похлопывать по воде ладо-
нями. Я с интересом принялся наблюдать. Через минуту Тхэн прек-
ратил шлёпать и тихо-тихо на одной унылой, свербящей в ушах ноте
засвистел. А затем вдруг резко опустил руки в воду и одну за
другой выбросил на берег пять крупных, как башмаки, панцирных
многоножек, похожих на раков, только без клешней.
- Кушайте, сахим, - предложил Тхэн, выбираясь из воды.
Я посмотрел на копошащихся в траве многоножек, и меня не-
вольно передёрнуло.
- Что, прямо живыми? - недоверчиво спросил я.
- Они так самые вкусные! - заверил меня Тхэн.
- Гм... А сварить их можно?
- Можно, - кивнул Тхэн, но лицо его при этом выразило
неодобрение. - Но сырыми они вкуснее...
- Тогда вари, - не согласился я. - В рыжем тюке найдёшь ко-