"Леонид Юзефович. Князь ветра ("Сыщик Путилин" #3)" - читать интересную книгу автора

Тот кивнул. Смяв листок, Иван Дмитриевич выбросил его, достал книжку
Каменского и перечел название: "На распутье". Из оглавления следовало, что
это не роман, а сборник рассказов. Иван Дмитриевич положился на судьбу,
которая в таких случаях всегда бывала к нему благосклонна, и раскрыл наобум,
как при гадании. Открылось на рассказе "Театр теней". Он успел прочесть его
по дороге в Караванную.
Сюжет следующий.
Монгольский князь Намсарай-гун, полковник "знаменного войска",
чингизид, имеющий право носить на шапке два трехочковых павлиньих пера,
прибывает в Петербург в составе китайского посольства. Вместе с послом он
осматривает столичные достопримечательности, посещает балы, ездит в оперу.
Все увиденное производит на него сильнейшее впечатление. Спустя месяц
Намсарай-гун объявляет, что хотел бы перейти в христианство и принять
крещение по греческому обряду. Драгоман Н., от лица которого ведется
повествование, первый узнает о его намерении, рядовом для какого-нибудь
князька из сибирских инородцев, но необычном для буддиста. Случай
уникальный, прецедентов нет, однако после многих сомнений, консультаций с
духовными особами и бюрократических казусов, с самого начала придающих
рассказу оттенок фантасмагории в духе Салтыкова-Щедрина, решено
удовлетворить желание Намсарай-гуна. Втайне, как он о том просил,
совершается крещение. Его свита, другие члены посольства, сам посол ни о чем
не подозревают. Дипломатическими осложнениями это не грозит, о переходе
князя в русское подданство нет и речи, но министерские чиновники не верят,
что отныне Намсарай-гун будет служить Пекину так же, как прежде. В перемене
исповедания им чудится некий политический подтекст. Смысл его они видят, в
символически выраженной готовности князя способствовать усилению русского
влияния в Центральной Азии. Прозондировать, так ли это, поручается все тому
же Н.
После крещения Намсарай-гун принимает поздравления официальных лиц и
подарки от их жен, затем вместе с Н. едет к себе, и вот тут-то, за чаем,
выясняется тщетность возлагаемых на монгольского князя надежд. Оказывается,
недели две назад, будучи на представлении оперы Гуно "Фауст" в Мариинском
театре, Намсарай-гун узнал, что в мире существует дьявол, которому человек
может продать душу, вернее, обменять ее на исполнение любого из своих
желаний. Кто-то из приставленных к посольству переводчиков объяснил князю и
то, что подобные сделки скрепляются особым договором. Вместо чернил и туши в
нем употребляется кровь продавца, но дьяволу нужны души исключительно
крещеные. Других он не признает и ни в какие отношения с их владельцами не
вступает.
Эта возможность и соблазнила Намсарай-гуна. Для Н. осталось тайной, что
именно хотел получить князь от врага рода человеческого, но логику
размышлений, приведших его к церковной купели, удалось восстановить.
С детства, проведенного по берегам Онона, в степях, Намсарай-гун твердо
усвоил, что у каждого человека есть три души: сайн-сунс - хорошая душа,
дунд-сунс - средняя, и му-сунс - плохая, или злая. Последняя и должна была
стать предметом торга с дьяволом. Князь честно предупредил священника, что
позволяет окрестить лишь одну из трех своих душ - му-сунс, но переводчик
понял его неверно и перевел это выражение не как "плохая" или "злая душа", а
как "душа грешная". Естественно было усмотреть здесь признание
Намсарай-гуном того факта, что раньше он пребывал в грехе, исповедуя ложную