"Леонид Юзефович. Песчаные всадники (Повесть) [B]" - читать интересную книгу автора

Возможно, после первых же побед вас официально объявят хубилганом
Саган-Убугуна, то есть перерожденцем, несущим его душу. Загляните внутрь
себя! Готовы ли вы принять такого постояльца?
Пыль пробивалась сквозь занавеси паланкина, хрустела на зубах. Роман
Федорович думал о том, как вернется к себе и сразу же спустится в ледник.
У него в подвале устроен был настоящий ледник, лед на арбах привезли с
Хангая.
- В этом случае, - бубнил Цырен-Доржи, - далай-лама, конечно,
поддержит нас...
- Заткнись! - велел ему Унгерн.
Об этом еще рано было мечтать. И все же нет-нет, а развертывалась в
воображении - и даже на трезвую голову - некая карта, на которой его
будущая империя, окрашенная в желтый цвет, простиралась от вершин Тибета и
до тунгусской тайги.
Сначала на север: поднять казачьи станицы, провести мобилизацию в
бурятских улусах, выгнать красных из Верхнеудинска, дойти до Читы и
договориться с японцами. Затем повернуть коней на юг, разгромить китайцев,
занять тибетские монастыри и договориться с англичанами. Среди развалин
Каракорума, древней столицы монголов, он воткнет в землю свой бунчук и
воздвигнет на этом месте новый город - чистый, с прямыми улицами и уютными
кафе, где торгуют мороженым и прохладительными напитками, с искусственным
озером. А пока пусть японские советники купаются в своих деревянных
ваннах, наполняемых с помощью пожарных насосов из старого русского
консульства. Напрасно эти купальщики полагают, будто его северный поход -
всего лишь отвлекающий удар. Маленькие наивные островитяне, логика великих
пространств сбивает их с толку.
Вечером ставку Унгерна посетил бежавший из красной Кяхты купец
Шустов, известный в прошлом чаеторговец. Он сообщил кое-какие сведения о
составе, численности и боевом духе обороняющих город войск, а взамен хотел
выяснить, что думает генерал о будущем чайной торговли.
Некогда весь китайский чай шел в Россию через Кяхту. Основание купола
крупнейшего в городе Троицкого собора сделано было в виде глобуса - это
символизировало всемирное значение кяхтинских торговых домов. Но к началу
века Кяхта запустела, обезлюдела, потому что железная дорога пролегла
севернее, через Верхнеудинск. Чайная река, намывшая на своем пути как
остров город Кяхту, давно обмелела, превратилась в жиденький ручеек, но
громадный каменный шар по-прежнему парил над тесовыми крышами величаво,
будто монгольфьер, пробуждая воспоминания и вызывая надежды.
Роман Федорович объяснил: отныне чай должен стать фактором большой
политики, средством нажима на красных. Россия, кто бы ею ни правил, не
может обойтись без чая. А единственным местом, откуда он потечет в Москву,
вновь станет Кяхта: через Хабаровск не пропустят японцы, через Балтику -
англичане. Необходим, конечно, мир с китайцами, но те пойдут на любые
условия. Им свой чай девать некуда, все в Европе кофе пьют, кроме русских.
В общем, не заржавеют замоскворецкие подстаканники, потому что без
чайку-кипяточку и комиссарам не прожить.
Шустов слушал, преданно смотрел генералу в колючие, с желтыми
просверками зеленые глаза и боялся верить. Подтянутый, чисто выбритый, в
отутюженном мундире сидел перед Шустовым барон Унгерн.
- Через неделю мои чахары будут в Кяхте, - пообещал он. - Однако и