"Леонид Юзефович. Песчаные всадники (Повесть) [B]" - читать интересную книгу автора

Из нежно-зеленой завязи родился сияющий золотой плод: в монастыре
Узун-хурэ, резиденции богдо-хана, Роман Федорович Унгерн фон Штернберг,
откинув занавес паланкина, ступил желтым ичигом на расстеленную в пыли
кошму с орнаментом эртнихээ, отвращающим всякое зло. Стоял месяц май, но
трава в степи уже утратила первую весеннюю свежесть. Невыносимая жара
висела над Ургой. Роман Федорович достал платок и вытер мокрый лоб. Грубо
обрезанные ногти и бугристые пальцы с мозолями от поводьев неприятно
цепляли шелк халата, приходилось все время держать руки на отлете.
Он прошел мимо молитвенных мельниц, сверкавших отполированными
боками, и с облегчением шагнул под резные своды храма. Здесь было
прохладнее. Возле жертвенного стола, в окружении высших лам сидел на
стопке плоских подушек-олбоков сам богдо-хан. Роман Федорович сделал по
направлению к нему три четких шага и по-военному резко вдавил подбородок в
ямку между ключицами. В ответ богдо-хан указал на другую стопку подушек,
напротив себя. Мгновенно сосчитав их, Роман Федорович отрицательно покачал
головой и тут же был понят - тощий хуварак-послушник бесшумно вынырнул
откуда-то сбоку, положил еще одну подушку. Роман Федорович кивнул, сел.
Офицеры эскорта во главе с подполковником Дерябышевым остались у ворот,
рядом встал лишь один человек - ученый лама Цырен-Доржи, бывший некогда
священником буддийского храма в Петербурге. Он посвящал вана в учение
Будды, а в особых случаях исполнял обязанности переводчика: Унгерн понимал
по-монгольски и по-бурятски и сам говорил, но грубо, без тонкостей.
Вначале стороны осведомились о здоровье друг друга, затем ван
приглашен был на торжественное богослужение, но отказался, сославшись на
обилие дел.
Действительно, дел хватало. Войска готовились к походу на север,
набивали вьюки вяленым мясом. Японцы торопили с выступлением, хотели,
чтобы красные оттянули свои части от Хабаровска, куда собирались нанести
удар каппелевские полки.
По знаку богдо-хана один из лам, мощногрудый и толстый, как борец,
встал и с поклоном подал маленький шелковый пакетик. Унгерн принял его
тоже с поклоном, но обращенным не к этому ламе, а к богдо-хану.
Сандаловый порошок, тлея в курильницах, источал ненавистный
сладковатый запах. Хотелось выйти на воздух.
Толстый лама что-то говорил, но Унгерн не понимал его - все слова
были вроде знакомые, но вместе ничего не значили, смысл ускользал.
- Переводи, - приказал он Цырен-Доржи.
Тот зашептал:
- Облаченный в желтое, направляющий свой путь желтым, прими в дар
бурхан великого Саган-Убугуна, хранящий землю с его священной могилы. Он
будет оберегать тебя в твоих делах... - Поправился: - Оберегать вас... С
помощью Саган-Убугуна вы достигнете скорой победы, после чего сможете
умилостивить высших, уважить низших и с пользой осуществите свои
помыслы...
Лама говорил, а богдо-хан ритмично кивал своей сморщенной голой
головой, показывая, что эти слова исходят от него и он согласен с ними.
- Саган-Убугун - один из самых загадочных святых в нашем пантеоне, -
объяснял Цырен-Доржи, когда после аудиенции вышли во двор. - Обычно
изображается в виде седобородого лысого старца в белых одеждах. В руке -
посох. Сидит на берегу озера, куда приходят на водопой дикие звери...