"Князь Феликс Юсупов. Конец Распутина" - читать интересную книгу автора

встречался.
Определенно установлено лишь то, что он часто навещал один православный
монастырь, где жили сосланные туда для "исправления" сектанты.
Сибирские монастыри были скорее похожи на большие богатые имения, чем
на обители строгоблагочестивых аскетов. Немногочисленные монахи,
поглощенные хозяйственными делами монастыря, не обращали внимания на
поселенных у них "сектантов". Распутин мог вести с ними очень откровенные
беседы, вникать во все тайны их культа, по внешности оставаясь в то же
самое время ревностным и смиренным странником-богомольцем.
Та огромная внутренняя сила, которая была заложена самой природой в
этом жутком человеке, несомненно исключительном при всей своей порочности,
привлекала к нему особое внимание. Он, как индусский факир, долгое время
мог не есть и не спать.
Тренируя себя подвигами внешнего благочестия, он еще больше развивал в
себе свои волевые способности. Окружающим он мог казаться чуть ли не
"святым", в то самое время как в его душе царил непроницаемый, чисто
дьявольский мрак.
Распутин был находкой для сектантов, и они его по-свое му оценили.
Интересовалось им и православное духовенство, не подозревавшее того,
что этот постник и богомолец ведет двойную игру. Свою склонность к
сектантству Распутин держал в тайне с самого начала, а наружно всячески
искал близости с представителями церкви, общение с которыми ему было
необходимо для других целей.

Он старался чисто механически усвоить кое-что из Священного писания, из
духовно-нравственных наставлений и приобрести облик "божьего человека",
"старца", духовно мудрого и прозорливого. При хорошей памяти,
исключительной наблюдательности и огромных способностях к симуляции он в
этом преуспел.
Конечно, в то время ему и в голову не приходила мысль о его будущей
карьере. Не только в Петербург, но даже в европейскую Россию, от которой
сибиряки чувствуют себя совершенно обособленными и удаленными, он и не
собирался. Вернее всего, праздная и бродячая жизнь странника занимала его
сама по себе и казалась приятнее непрерывного крестьянского труда у себя
дома.
Случайная встреча с одним молодым миссионером - монахом, впоследствии
епископом, решила его судьбу. Монах этот был человеком очень образованным,
глубоко верующим, по-детски чистым и наивным.
Он поверил искренности Распутина и в свою очередь познакомил его с
епископом Феофаном, который привез самозваного "подвижника" в Петербург.
Обыкновенный мужик легко бы растерялся в столице. Он запутался бы в
сложных нитях и сплетениях придворных, светских и служебных отношений, не
говоря уже о том, что у него не хватило бы смелости, особенно на первых
порах, держать себя так независимо и развязно, как держался Распутин.
А между тем свободное обращение и фамильярный тон, который он позволял
себе со всеми, вплоть до высокопоставленных лиц, в значительной степени
способствовали его успеху.
Распутин вошел в царский дворец так же спокойно и непринужденно, как
входил в свою избу в селе Покровском. Это не могло не произвести сильного
впечатления и, конечно, заставило думать, что только истинная святость