"Зиновий Юрьев. Человек под копирку" - читать интересную книгу автора Я, признаться, не ожидал такого ответа и, чтобы выиграть
несколько секунд, снова поднес стакан с тонисоком ко рту. - Вы не знаете, что с ним случилось? - Знаю. К своему удивлению, я почувствовал, что безумно хочу спать и с трудом сдерживаю зевоту Наверное, реакция на воз- буждение, связанное с расследованием. Защитный механизм. - Так что же, мистер Клевинджер? - Думаю, что он еще жив, но вряд ли это надолго. Он тонко усмехнулся, и глаза его ледяно блеснули. Мне пришлось выхватить из кармана платок и сделать вид, что я вытираю нос, чтобы хоть как-то скрыть неудержимую зевоту. Я знал, что мне следовало бы по меньшей мере удивиться тому, что говорит Клевинджер, я помнил слова "следовало бы", "уди- виться", но они странно потеряли смысл и медленно проплывали в моей голове пустой шелухой. Мне нужно было понять, что го- ворит человек напротив меня, но сделать это было невозможно. Я знал, что засыпаю. Занавес сознания медленно и неотвратимо задвигался, и я не мог его остановить. Я хотел что-то поду- мать, но уже не мог. И сдался. Последним моим ощущением было прикосновение чего-то прохладного и гладкого к щеке. Видения были замедленными и цветными. Отец принимал свое лекарство и нес порошок ко рту долго-долго, еще дольше гло- тал его и затем целую вечность мучительно морщился. И все в нашей комнате морщилось, съеживалось, теряло четкие очерта- мать. Она была загорелая, а в руках сжимала белые длинные чехлы, и чехлы красиво оттеняли ее загар. Наверное, для отца и для меня. Мне было страшно, я не хотел, чтобы на меня на- девали чехол, и пытался закричать, но весь мой сон вдруг как бы свернулся, сжался, превратился в тонкую яркую иглу и больно уколол меня... Пактор Браун проводил мне по щеке чем-то бесконечно глад- ким и мягким, и тянущая истома теплой волной разливалась по телу, отдавалась прибоем в далеких и чужих ногах... Я плыл. Волны ритмично подбрасывали меня, и мне ничего не было нужно. "Может быть, - подумал я. - это и есть счастье - когда тебе ничего не нужно" .. И поразился своей мудрости. На мгновение занавес сознания разошелся, и в щель я уви- дел почти у самой моей головы кусок брезента. Я пытался заг- лянуть в щель получше, но занавес мягко закрылся... Отец, пятясь уходил от меня и таял в желтоватой дымке, и я знал, что он никогда не вернется, и мир казался мне чудо- вищно огромным, сложным, чужим. Мне было бесконечно жаль от- ца. И еще больше себя, потому что чем дальше и безвозвратнее отступал он от меня, тем неумолимее надвигался на меня враж- дебный мир. Я боялся его. Я не хотел в нем быть. И опять занавес слегка колыхнулся, впустив рев и грохот Я сидел в кресле, и кресло медленно поворачивалось А может быть поворачивалось круглое окошко-иллюминатор и по нему не |
|
|