"Карл Густав Юнг. Цели психотерапии" - читать интересную книгу автора

оно - вечно неизвестное и чуждое, глубочайшая основа нашей души.
Я бессилен изобразить, к какому изменению взглядов и ценностей, какому
смещению центра тяжести личности это приводит. Похоже на то, как если бы
Земля открыла для себя Солнце как центр планетных орбит, в том числе и своей
собственной.
Но разве мы не знали этого раньше? Я тоже думаю, что знали. Но если я
что-нибудь знаю, то другой во мне не обязательно знает это, ибо в
действительности я живу так, словно ничего не знаю. Большинство моих
пациентов знали, но не жили этим знанием. А почему? Да по той же причине,
которая нас всех заставляет жить исходя из Я. Эта причина - переоценка
сознания.
Для молодого, еще не добившегося успеха человека чрезвычайно важно
сформировать свое сознательное Я активным и действенным, т.е. воспитать
волю. Если он не совсем уж гений, то ему вообще не стоит верить во что-либо,
не идентичное воле. Он должен ощущать себя волевым существом, а все
остальное может обесценить или же мнить зависящим от воли, потому что без
этой иллюзии ему не достичь социальной адаптации.
Но все совсем иначе у человека во второй половине жизни. Ему больше не
нужно воспитывать волю - скорее, чтобы понять смысл своей индивидуальной
жизни, нужен опыт собственной сущности. Социальная полезность уже не столь
желанна, как раньше. Он воспринимает свою социально бесполезную творческую
деятельность как работу и над собой, и личное благодеяние. Кроме того, она
освобождает от болезненной зависимости, и пациент приобретает внутреннюю
устойчивость и новое доверие к самому себе. Именно эти достижения, в свою
очередь, благотворно сказываются на социальной жизни пациента. Ведь
внутренне устойчивый и доверяющий самому себе человек справится со своими
социальными задачами лучше, чем тот, у кого нелады с бессознательным.
Я старался не перегружать свой доклад теорией, поэтому многое осталось
темным и непроясненным. Но чтобы научиться понимать картины пациентов,
необходимо все же упомянуть некоторые теоретические положения. Все эти
картины отличаются примитивным символизмом, ярко проявляющимся и в рисунке,
и в красках. Кричащие цвета, архаические изображения - все указывает на
природу лежащих в основе изобразительных сил. Это иррациональные
символические тенденции столь древнего исторического характера, что им
нетрудно найти параллели с аналогичными предметами археологии и истории
религий. Поэтому можно предположить, что такие картины порождаются, главным
образом, теми регионами психики, которые я обозначил как коллективное
бессознательное. Этим термином я называю бессознательное общечеловеческое
психическое функционирование, лежащее в основе как современных символических
картин, так и подобных порождений человеческого прошлого. Такие картины
вызываются естественной потребностью и удовлетворяют ее же. Дело обстоит
так, словно наша уходящая корнями в древность психика выражает себя в этих
картинах, получая возможность функционировать вместе с чужеродным для нее
сознанием. Правда, необходимо добавить, что чисто изобразительная
деятельность сама по себе недостаточна. Сверх этого нужно еще
интеллектуальное и моральное понимание картин, благодаря чему они
интегрируются в сознание. Их следует подвергнуть синтетической работе
толкования. Несмотря на то, что я многократно прошел этот путь с отдельными
пациентами, мне еще не удалось прояснить и опубликовать такой процесс во
всех его деталях4.