"Карл Густав Юнг. Цели психотерапии" - читать интересную книгу автора

что речь идет не о людях, которым нужно доказывать свою социальную
полезность, а о тех, кто перестал видеть в ней смысл и натолкнулся на более
глубокий и опасный вопрос о смысле своей индивидуальной жизни. Быть частью
массы хорошо и приятно лишь для того, кто еще этого не достиг, но отнюдь не
для человека, насладившегося таким единством до полного отвращения.
Значимость индивидуального смысла жизни отрицают люди, находящиеся ниже
уровня социальной нормы, а также тот, кто любит чувствовать себя пастырем.
Тот, кто не относится ни к первой, ни ко второй категории" рано или поздно
натолкнется на этот мучительный вопрос.
Даже когда мои пациенты создают художественно прекрасные вещи, которые
вполне можно было бы показать на современных "художественных" выставках, я
все же рассматриваю их как полностью лишенные ценности в масштабе подлинного
искусства. Это принципиально (отсутствие ценности), иначе пациенты вообразят
себя художниками, а само упражнение утратит смысл. Об искусстве речь не идет
и не должна идти, здесь перед нами нечто иное, нечто большее, чем
искусство - живое воздействие на пациента. То, что с социальной точки зрения
ничтожно, здесь стоит выше всего: смысл индивидуальной жизни, ради которого
пациент старается перевести несказанное в детски беспомощную, но видимую
форму.
Но почему я вообще заставляю пациентов на определенной ступени развития
самовыражаться посредством кисти, карандаша или пера?
Главным образом, тоже для того, чтобы добиться воздействия.
Психологически инфантильный пациент остается пассивным, здесь же он
переходит к активности. Сначала он просто изображает увиденное и превращает
это в собственное деяние. Он не только говорит, но и делает. Психологически
есть колоссальное различие между ситуациями, когда человек несколько раз в
неделю ведет интересные разговоры со своим врачом, результат которых
повисает где-то в воздухе, или же часами борется с непослушными кистями и
красками, чтобы создать нечто, на первый взгляд совершенно бессмысленное.
Если бы это было и вправду бессмысленным, то собственные усилия вызывали бы
у пациента такое отвращение, что его вряд ли удалось бы засадить за такое
упражнение во второй раз. Но поскольку фантазия не кажется полностью
бессмысленной, то претворение в жизнь еще больше усиливает ее действие.
Кроме того, материализация картины принуждает длительно рассматривать ее во
всех деталях, благодаря чему она может полностью проявить свое воздействие.
Все это привносит в бесплотную фантазию момент действительности и придает ей
больший вес. И вправду, от этих самодельных картин исходят воздействия,
которые, впрочем, трудно описать. Например, пациенту достаточно несколько
раз почувствовать, как он спасается из скверного душевного состояния,
создавая символическую картину, чтобы вновь и вновь обращаться к этому
средству, как только ему становится плохо. Достигнуто нечто бесценное, а
именно - начало независимости, переход к психологической взрослости. С
помощью этого метода - если вообще позволительно использовать это слово -
пациент может стать творчески свободным. Теперь он не зависит более ни от
своих снов, ни от знаний врача, но может создавать себя сам в процессе
рисования. Его рисунки - действенные фантазии, то, что в нем действует. А
это и есть он сам, но уже не в смысле прошлого заблуждения, когда он считал
самостью свое личное Я, а в новом, до сих пор чуждом ему смысле, когда Я
оказывается объектом действующего в пациенте начала. В бесчисленных картинах
он пытается изобразить действующее в себе, чтобы в конце концов обнаружить: