"Алексей Кузьмич Югов. Отважное сердце (Историческая повесть)" - читать интересную книгу авторавысвободить её из объятий мостовщика. Тот отпустил сапог и руками рубахи
отёр лицо. - Подойди! - негромко произнёс князь. Этот голос многие знали в народе. В битвах и на вече* народном голос Александра Невского звучал, как труба. Он перекрывал гул и рёв сражений... _______________ * В е ч е - народные сходы, собрания в Древней Руси. Купец мигом подскочил к самой гриве коня и выбодрился перед очами князя. Обрубистые, жирные пальцы Чернобая дрожали, суетливо оправляя поясок и шёлковую длинную рубаху. - Что же ты, голубок, мосты городские столь беспутно содержишь? - громко спросил Александр. - Я... я... я... - забормотал, заикаясь, Акиндин. Князь указал ему взглядом на изъяны моста: - Проломы в мосту... Тебя что, губить народ здесь поставили? А? Голос князя нарастал. Чернобай, всё ещё не в силах совладать со своим языком, бормотал всё одно и то же: - Брёвен нет, свай... сваи мне везут, сваи... - Сваи?! - вдруг всем голосом налёг на него Александр. - Да ты паршивец!.. Дармоед!.. Да ежели утре не будет у тебя всё, как должно, то я тебя, утроба, самого по самые уши в землю вобью... как сваю... При этом витязь слегка покачнул над передней лукой седла крепко что, пожалуй, кулак этого князя и впрямь может вогнать его в землю, как сваю. Лицо у купца ещё больше побагровело. Губы стали синими. Он храпнул. Судорожным движением руки оторвал пуговицы душившего его ворота рубахи... Не глядя больше в его сторону, Ярославич позвал к себе мальчугана. Гринька уже успел унять кровь из расшибленного носа, заткнув обе ноздри кусками лопуха. Услыхав голос князя, он выскочил из-под берега. Вид его был жалок и забавен. Александр Ярославич улыбнулся. - Ты чей? - спросил он мальчика. - Я Настасьин, - отвечал глухим голосом Гринька, ибо лопухи ещё торчали у него в носу. - Да как же так - Настасьин? Отца у тебя как звали? - Отца не было. - Ну, знаешь... Да этакого и не бывает! - И князь развёл руками. - А звать тебя Григорий? - Гринька. - А сколько тебе лет? Этого вопроса мальчуган не понял. Тогда князь переспросил иначе: - По которой весне? - По десятой. Александр Ярославич удивился: - А я думал, тебе лет семь, от силы - восемь. Что ж ты так лениво |
|
|