"Алексей Кузьмич Югов. Отважное сердце (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

Эти последние слова произнёс дородный дружинник - светлобородый
силач, пышущий здоровьем. Несоответствие внешности со словами о голоде
вызвало у некоторых невольную шутку:
- Гляди, Иван, как бы ты от голоду не отощал вовсе: уж и так одни
кости да кожа!
Воины засмеялись.
Однако дородный воин отнюдь не смутился этим и скоро заставил
замолчать насмешников.
- Правильно, - спокойно возразил он. - Я-то не жалуюсь: сыт-питанен.
Мы, дружина, на княжеских хлебах живём - нам и горя мало! Ну, а старики
твои, Митрий, или там сёстры, братья, суседи? А? Замолк, нечего тебе
сказать! А вот мне об этих днях из нашей деревни весть прислали: пишут,
что сильно голодают в нашей округе. Уж траву-лебеду стали к мучке-то
примешивать. Ребятишки пухнут от голоду. Старики мрут...
Его поддержали:
- Что говорить! Худо простому люду живётся под боярами да под
татарами! А хуже нет голода!
Разговор пошёл горестный, тяжёлый.
Но как раз в это время воинам поспел ужин, и все принялись сперва за
горячий кулеш, а потом - за баранину.
Гаврило Олексич положил на большую лепёшку, как на блюдо,
сочно-румяный большой кусок жаркого и подал Гриньке.
- Кушай, кушай, отрок! - ласково сказал он, погладив его по голове. -
Уж больно ты худ! Набирайся сил, кушай!
Сам он тоже взял добрый кус барашка, сел рядом с Гринькой под сосну и
принялся есть с той отрадной для глаза мужественной жадностью, с какой
вкушает свою заслуженную трапезу пахарь и воин.
- Ешь! - ещё раз сказал он мальчику. - Хочешь воином быть добрым -
ешь побольше! От еды сила! - наставительно пояснил он и ласково подмигнул
Гриньке.
Увидев своего витязя-друга в таком светлом расположении духа, Гринька
вполголоса сказал ему:
- Дяденька Гаврило, а потом расскажи мне про Невску битву.
Олексич хмыкнул и усмехнулся:
- Да ведь уж сколько раз я тебе про неё рассказывал. Поди уж
затвердил всё наизусть? Верно ведь?.. Ну ладно, отужинаем - там видно
будет!
Такой ответ означал согласие. Сердце Гриньки трепетало от радостного
ожидания, хотя и впрямь уже который раз носился он мысленным взором над
Невским побоищем, слушая рассказы своего друга.
Едва только задружил Гринька Настасьин с Гаврилой Олексичем и едва
только узнал от людей, что это тот самый Олексич, так покою не стало
витязю от настойчивых просьб мальчика: расскажи да расскажи, как били
шведских рыцарей на Неве.
Сперва богатырь больше отшучивался. И всё-то выходило у него до
чрезвычайности просто, будто и рассказывать не о чем.
- Да уж что говорить! - добродушно начинает он и сегодня. - Знамо,
что побили их крепко. Уложили их там, на болоте, немало, рыцарей этих. А и
сам ихний герцог Биргер насилу утёк от Ярославича: живо коня заворотил! А
всё-таки Александр Ярославич большую ему отметину положил копьём на лицо -