"Уильям Батлер Йейтс. Тайная роза" - читать интересную книгу автора

О Роза, тайна тайн, сокрыта в пустоте?

Распятие отверженного

Бледный человек с растрепанными светлыми волосами быстро шел, почти
бежал, по дороге, ведущей с юга в город Слайго. Многие называли его
Кумхелом, сыном Кормака, и многим был он известен как Дикий Скакун. Он был
скоморохом и носил разноцветный короткий кафтан, остроносые башмаки, а в
руке держал раздутую суму. Еще о нем: из рода Эрнаанс, рожденный в Золотом
Поле, он кормился и бродил повсюду в четырех провинциях Эри, и никакое место
в пределах всего мира не показалось бы ему чуждым. Взор странника скользил
от башни Аббатства, обители Белых Братьев, к городским стенам, от них - к
ряду крестов, венчавших вершину холма к востоку от города, заслоняя собою
солнце; и он, сжав кулак, погрозил этим крестам. Он понял, что кресты не
пустовали, по тому как кружили вокруг них птицы, и подумал, что какой - либо
другой бродяга, такой же как он сам, возможно, висит сейчас на одном из них,
и пробормотал: - Быть повешенным, удавленным, побитым камнями или
обезглавленным само по себе плохо; но когда птицы клюют твои глаза, а волки
рвут мясо с ног! Желал бы я, чтобы Красный Ветер друидов высушил еще в
колыбели того воина Дати, что принес древо смерти в варварские земли; или
пусть бы молния, испепелившая Дати в предгорьях, поразила бы и его заодно;
или чтобы зеленокудрые и зеленозубые русалки похоронили его в безднах
глубокого моря.

Говоря так, он дрожал от макушки до пят, и пот выступил на его лице,
почему - он сам не понимал, ведь он видел в жизни множество крестов. Миновав
холмы и крепостные ворота, он повернул налево, к дверям аббатства. Дверь
была утыкана большими гвоздями; постучав в нее, он разбудил дремавшего
послушника, прося пустить в странноприимный дом. Послушник воткнул тлеющую
головню в держалку и провел его к большому, грубой постройки дому, крытому
растрепанным тростником; и зажег тростниковую лучину, укрепленную между
двумя камнями стены; и, поместив тлеющую головню в очаг, выдал гостю два
куска дерна и пук соломы; указал одеяло, висевшее на гвозде, и полку с
куском хлеба и кувшином воды, а также ушат в дальнем углу. Проделав все это,
послушник отставил гостя, возвращаясь на свое место у дверей. Кумхел, сын
Кормака, начал раздувать головню, чтобы поджечь дерн и солому, однако они
оказались сырыми и не желали гореть. Тогда он снял остроносые башмаки и
достал из угла ушат, намереваясь омыть ноги от пыли; но вода оказалась столь
грязной, что он не смог увидать дна ушата. Странник был очень голоден, он не
ел весь день; так что, не тратя гнева на ушат, он взял ломоть черного хлеба
и вгрызся в него, но тут же выплюнул, ибо хлеб был старым и подмокшим. Все
же он не давал воли гневу, потому что многие часы жаждал; надеясь испить
верескового пива или вина, он оставлял не распробованной воду ручьев, чтобы
ожидаемая вечерняя трапеза стала еще более желанной. Он поднес кувшин к
губам и тут же отстранился - вода была горькой и воняла. Тогда он пнул
кувшин так, что тот разбился о противоположную стену, и снял с гвоздя
одеяло, желая обернуться и уснуть. Но как только он коснулся ткани, из нее
поскакали тучи блох. И тут, вне себя от ярости, он стал колотить кулаками в
двери гостиницы; а послушник, подойдя к двери, спросил: - Что тебе нужно, и
зачем ты пробудил меня от сна? - Что мне нужно! - заорал Кумхел. - Да разве