"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Падение короля" - читать интересную книгу автора

трепала, как лихорадка.
На Фюне Отто Иверсен как бы впервые обнаружил своего коня - до сих пор
он и не замечал его. Прежнего гнедого скакуна убили под ним у стен
Стокгольма, и вместо него он получил этого рыжего голенастого жеребца.
Резвый попался чертяка, однако же и колотит на нем, точно ты сидишь на
бревне: глупая скотина несется через ухабы, не разбирая дороги. Ладно!
Плеткой его и шпорами, да почаще! На что ты мне сдался этакий! То ли дело
прежний конь, тот был смирного нрава и просто из кожи лез, лишь бы угодить
хозяину, да вот погиб и зарыт в шведской земле... Эх, чтоб тебя нелегкая! И
Отто безжалостно рвал удилами губы долговязого рыжего верзилы. Но постепенно
всадник начал испытывать известное уважение к жеребцу, который всю дорогу
скакал, потел и неутомимо трудился.
После Оденсе с севера налетел шквальный ветер с проливным дождем. Отто
пригнулся, но поскакал еще быстрей. Вскоре на него опять накатило бешенство:
неужели этот верблюд не может идти ровнее! Ураганный ветер заставил всадника
свеситься набок, он громко заорал и несколько раз огрел безропотное животное
по шее, так что оно припустило в карьер. Буря все крепчала. Скрипя от ярости
зубами, Отто погонял коня. И вдруг - нате! Жеребец нелепо подпрыгнул и после
нескольких бестолковых скачков неожиданно встал. Отто Иверсен просто взвыл
от злости. Молиться было не в его привычках. Он спешил домой, скорее -
домой!
Во всех постоялых дворах, где Отто Иверсену приходилось делать
остановку, у конюхов, окидывавших коня взглядами знатоков, появлялось на
лицах какое-то торжественное выражение: неизреченный приговор их гласил:
нынче - конь, завтра - разбитая кляча.
"Анна-Метта!" - думал Отто Иверсен, во время переправы через Малый
Бельт{22}. "Анна-Метта!" - произнес он однажды вслух, проезжая лес возле
Вейле. Два дня он бился и воевал со своим конем, одолевая холмы, леса и
броды, - мимо крестьянских хуторов, деревенских церквей, мимо странствующих
торговцев, мимо лачуг и пасущихся телят. Был дождь, и было ведро. Перелетные
птицы стаями летали над пожелтевшими лесами. А к ночи он добрался до
Раннерса, ворота оказались уже заперты, но он объехал город, вплавь
перебрался с конем через реку и продолжал свой путь.
Спускаясь на рассвете с крутого холма, Отто Иверсен вдруг почувствовал,
что конь под ним изогнул спину горбом, передние ноги у него подломились, и
он грянулся вниз, головой оземь. Отто Иверсен слез с седла, приподнял коню
морду, но у того и глаза уж остекленели. Конь дрыгнул раз-другой длинными
своими ногами и околел так же молча, как прежде; в мучениях, напрягая все
свои силы, он проскакал из конца в конец всю Данию. Отто Иверсен снял с
околевшего коня сбрую и пешком отправился в ближний городок.
Пополудни Отто Иверсен прискакал домой на новой лошади. Скача во весь
опор, он перевалил через гряду холмов, в считанные минуты пересек всю долину
и на полном скаку осадил коня перед домом Йенса Сивертсена; он спрыгнул с
седла и, тяжело дыша, подошел к крыльцу. Йенс Сивертсен не спеша отворил
дверь и вышел с непокрытой головой навстречу гостю.
- Анна-Метта! - выпалил Отто Иверсен. - Где Анна-Метта?
- Анны-Метты нету дома, - ответил ему Йенс Сивертсен и, бросив на Отто
растерянный взгляд, добавил - Давно уж нету.
- Что такое? Куда же она подевалась?
Йенс Сивертсен нагнул голову, точно защищаясь от студеного ветра. Хотел