"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Падение короля" - читать интересную книгу автора

После войны он испросил разрешение покинуть службу, и ему не терпелось
домой, скорее домой.
Дожидаясь на пристани своего коня, Отто Иверсен оглядывался по
сторонам; странное чувство было у него на душе: вот он вернулся наконец-то
из дальних странствий, а вокруг по-прежнему стоят те же дома, и за прошедшие
три месяца ничего не переменилось; и вдруг он заметил старика в черном
плаще, который, смиренно приблизясь, о чем-то заговорил с капитаном. Но тут
Отто увидел морду своей лошади, ее выводили под уздцы два человека и
уговорами старались заставить ее ступить на сходни, лошадь упиралась,
вскидывая головой. Отто обернулся и очутился лицом к лицу со стариком - тот
успел подойти и склонился в учтивом поклоне.
- Вы господин Отто Иверсен? - спросил он по-немецки.
Получив утвердительный ответ, старик совершенно переменился,
подобострастное выражение исчезло с его лица, он приблизился к Отто вплотную
и негромко заговорил:
- Es sind drei Monate her, daB ein Otto Iversen in meinen Garten
hereinbrach und meine Tochter entehrte. Sie also sind es gewesen, ja - ich
seh'es schon..[5]
Вытянув шею, он впился взглядом в глаза Отто Иверсена. Губы его
выворачивались в судорогах, и голосом, вырывавшимся из глотки, словно сиплый
птичий шип, он извергнул чудовищные слова:
- Verflucht sollst du sein auf Erden, horest du mich - ruhelos,
schlaflos, dein Kelch Sehnsucht, das Brot Stein dir im Munde. Du sollst
verwesen, verwesen, dein Glied verfaulen zwischen den Beinen, du sollst
deinen Vater und deine Mutter sterben sehen vor Scham, krr...krr... Ungliick
uber dich! Hinwelken sollst du wie ein raudiger Hund, und dein Leichnam soil
aus den Lochern deines Sarges triefen. Ungliick![6]
Старик вращал побелевшими глазами и, воздев к небесам коричневые
костлявые когти, призывал проклятие на голову Отто.
Отто Иверсен отшатнулся. Он видел, что позади уже стоит оседланный
конь, и, повернувшись на каблуках, схватил уздечку. Конь тронулся с места, и
Отто побежал рядом. Подскакивая на одной ноге, он со второго прыжка на бегу
поймал другой ногой стремя и бросил себя в седло. Через несколько минут он
на всем скаку вылетел через Западные ворота из города.
Во время скачки он накрепко замкнул свое сознание, не признаваясь
самому себе, что слышал эти слова. Он весь подобрался, плотно обхватил
ногами бока лошади и целиком отдался скорой и тряской езде. Рассекаемый
воздух гремел в ушах. Отто не подпускал к себе злое колдовство, не
поддавался ему. Поля, и дома, и пожелтелые леса поворачивались на обе
стороны и пропадали за спиной. И всякий раз, как в памяти вставал образ
старика, Отто приводил в действие поводья и шпоры, убыстряя и без того
бешеный скок. Таким образом он изничтожал зловещую встречу, как будто ее не
было. Когда его взмыленный, пышущий жаром конь проносил его через Роскилле,
она была уже почти забыта, а когда вечером он миновал леса в окрестностях
Соре, сам кипя и дымясь от бешеной скачки, он окончательно подавил в себе
воспоминание. Только достигнув Корсера, он сошел с коня и остановился на
ночлег; в это время уже стояла кромешная тьма.
Наутро Отто Иверсен проснулся, и сразу - Анна-Метта! С этими словами он
соскочил с постели. Через полчаса он уже плыл через Бельт{21} и чувствовал
себя превосходно - только нетерпение его мучило, и тяга к родным краям