"Юрий Яровой. Зеленая кровь" - читать интересную книгу автора

- Если ко мне вопросов нет... График, что поделаешь. Ушел.
- Ты мне хотел рассказать про симбиоз, - напомнил Михаил.
- А... Разве?
В памяти вдруг всплыли полузабытые строки из стихотворения Дмитриева;
стихи мы напечатали в стенгазете, посвященной двухмесячному эксперименту:

Запирали их в сурдокамерах,
В бесконечности немоты,
Не железных людей, не каменных,
А таких же, как я и ты...

Мелодрама, конечно, но в общем-то верно. Кушетка, столик, крошечная
кухня, две полки - с посудой и книгами, бортовой журнал, эспандеры... Вот и
все. Час, второй, третий... "Как самочувствие?" - спрашивает дежурный врач
по связи. "Нормальное".
А капнограф, анализатор концентрации углекислого газа в атмосфере
гермокамеры, медленно поднимает кривую вверх - к полутора процентам. "Как
самочувствие?" - "Нормальное".
А приборы говорили: за сутки из гермокамеры исчезали двадцать литров
кислорода. Признаки гипоксии у человека начинают проявляться уже при
семнадцати процентах содержания кислорода в атмосфере... Значит, человек с
хлореллой в гермокамере может прожить не более двадцати пяти дней.
Но главное было даже не в этом - не в кислородном голодании. Эту проблему
мы в конце концов решили, изменив рацион питания, - уравняли дыхательный и
ассимиляционные коэффициенты человека и хлореллы. Главное было в другом: мы
очень боялись ацидоза[4]. Из литературы знали: углекислый газ прежде всего
насыщает кровь. Но насколько это опасно? Крайняя форма некомпенсированного
ацидоза - кома. В переводе с греческого "глубокий сон". Настолько глубокий,
что вернуть человека к жизни порой бывает невозможно.
Да, мы все время контролировали кровь. Ее кислотность, "паш". Признаки
компенсированного ацидоза появились быстро - на второй, кажется, день.
"П-аш" крови на наших графиках медленно, зеркально повторяя характер кривой
капнографа, поползла вниз. Пока это было не опасно - в пределах допустимого.
Стоит в гермокамере снизить концентрацию углекислоты - кривая "п-аш" крови
поползет вверх, ацидоз был пока управляемый. Но где-то, на каком-то участке,
мы ждали, кривая "п-аш" должна сделать резкий скачок или наоборот -
площадку, должна нарушить свое "зеркальное" повторение кривой капнографа.
Это и должно стать сигналом начала некомпенсированного ацидоза. Организм
испытателя уже не в состоянии "переваривать" излишки углекислоты -
начинается отравление. И мы ждали...
Пятые, шестые сутки... "Как самочувствие?" - "Нормальное".
А на седьмые сутки кривая "п-аш" вдруг пошла вверх. Мы не верили своим
глазам: в чем дело? Все пальцы искололи испытателю, Боданцев изошел злостью
- для анализа крови нужно руку просовывать наружу через специальный манжет,
а значит, нарушалась герметичность. Все верно: кривая "п-аш" за ночь
поднялась. А днем - опять упала. Так и пошло: днем кривая падает, а ночью -
лезет вверх.
Сколько было высказано гипотез и предположений - голова пухла! А потом
кто-то сопоставил кривые капнографа (Тая, кажется) с нашими злополучными
данными по кислотности крови, и мы поняли наконец, в чем дело. Оказывается,