"Юрий Яровой. Зеленая кровь" - читать интересную книгу автора

гермокамеру. Я проследил за его взглядом: маленький столик, складывающаяся
из толстой полиэтиленовой пленки раковина, узкая деревянная кровать, на
которой змеей была укреплена резиновая трубка - датчик сна...
- Знали ли хоть они, на что идут? - спрашивает Михаил, опять оборачиваясь
ко мне.
- Кто? - удивляется Боданцев. - Испытатели? Конечно, знали! Это ведь наши
техники и лаборанты. Не только знали, но и сами принимали участие в
разработке аппаратуры.
Боданцев ушел в угол гермокамеры, поднял с пола пучок проводов,
оканчивавшихся штекером.
- У камеры круглосуточно дежурил врач. Когда испытатель ложился спать,
датчики частоты пульса, артериального давления, частоты и ритма дыхания,
расположенные у него на теле, подключались через этот штекер к кабелю
телеметрии. В любую секунду мы знали, как он себя чувствует. Ну и кроме того
радио, телефон... А если уж совсем приспичит, - рассмеялся на всю камеру
Боданцев, - можно включить тифон. - Боданцев указал на красный выключатель
на стене. - На пульте точно такой, дублирующий.
Тифон, эта дикая сирена, как утверждает молва, выпрошенный в тепловозном
депо лично Боданцевым, года три назад включался лишь однажды - техники
проверяли линию. Но тогда меня не было, мне лишь рассказывали, что это за
дьявольская штука - истошный вой по всем этажам, мертвого на ноги поднимет!
Провода со штекером Боданцев опустил на пол - аккуратно, не дай бог
повредить. Сел на кушетку, которую собирался заменить диванчиком, и
рассмеялся вновь - заразительно, заполняя хохотом всю гермокамеру, словно
шум водопада.
- Александр Валерьевич готов мне голову оторвать, когда телеметрия
барахлит. Каждый раз пишет докладные. А начальник отдела что? Лишает меня,
разумеется, премии. Если они вообще бывают... - Опять гулкий смех. - Какие у
нас премии? Только по хоздоговорным работам, а мы ими уже давно не
занимаемся - космос, космос... Но я не обижаюсь, - продолжал Боданцев,
отсмеявшись. - Он у нас сердечник, Александр Валерьевич. Однажды, с
усталости, видать, сам на себя посмотрел критически и говорит мне: "Один
испытатель - сорок спасателей". Сорок не сорок, но своих медиков он
заставляет дежурить у гермокамеры круглосуточно - нам, технарям, не доверяет
даже контроль телеметрии. Видели в зале диван? Это для ночных дежурств - я
самолично поставил. Ох, как он взвился на дыбы! - Опять смех, от которого
трясутся даже стены гермокамеры. - На меня с кулаками: "Ночью дежурные
должны сидеть у пульта, а не отдыхать на диване!" А что им, всей бригаде,
всем сидеть у пульта? Не верит технике, и только. Сердечник!
Отсмеявшись, Боданцев принял серьезный вид. Озабоченный.
- У вас вопросы ко мне есть? Михаил присел с ним рядом, на кушетку.
Кушетка заскрипела - на двух явно не рассчитана.
- А кто был первым?
- Первым? - Боданцев наморщил лоб. - Не помню, много было. А ты, Саша, не
помнишь?
Я пожал плечами. В самом деле, кто был первым? Камера тогда была
маленькой - в два раза меньше этой. Кто же перешагнул порог первым?
Перешагнул, вдохнул пахнущий свежескошенным сеном воздух... Такой запах
воздуху придает хлорелла - сама немного газит.
- Не помню. Можно посмотреть по "Историям болезни".