"Челси Куинн Ярбро. Служитель египетских богов ("Мадлен де Монталье" #1)" - читать интересную книгу автора

Две-три, не более. Теперь остается найти среди них одинокую, независимую и
явно не стесняющую себя в средствах красавицу. - Он взглянул Мадлен прямо в
глаза. - Это единственно вы.
- Вы вычислили меня методом исключения, - сказала Мадлен, испытывая
странное замешательство.
- Что было нетрудно. Окажись здесь с пяток женщин вашего возраста и без
спутников, я, возможно, и встал бы в тупик, а так эта задача не затруднила
бы и восьмилетнего школяра. - Он замолк, прислушиваясь к оркестру. -
Отлично. Они покончили с Моцартом.
- Вам не нравится Моцарт? - удивленно спросила Мадлен. - Мне казалось,
что немцы патриотичны и в отношении к музыке.
- Моцарт - австриец, - парировал собеседник. - И его музыка давно
устарела. Я предпочитаю что-нибудь поновее. А вы?
- Когда как. Теперь они взялись за Россини, - произнесла Мадлен, узнав
заразительную мелодию из "Танкреда". - Вы знаете, в Венеции даже был принят
закон, запрещающий напевать эту песню.
Фальке ухмыльнулся, отчего на щеках его вновь проступили две ямочки, а
вокруг глаз залучились морщинки.
- Лишь итальянцы на такое способны.
- Что делать, ведь люди часами самозабвенно выводили ее, - пояснила
Мадлен. - А запрет касался только юристов.
- Чтобы судебное производство не превращалось в пение хором? - спросил
немец и, прислушиваясь, склонил голову набок. - Очень прилипчивая мелодия.
Можно сказать, что-то вроде музыкальной чесотки, - добавил он и помрачнел. -
Простите, мадам. Я позволил себе замечание в дурном вкусе. Если оно вас
задело...
- Нет-нет, доктор Фальке, - поспешно запротестовала Мадлен. - Говоря
откровенно, я с вами согласна.
Но он не принял поддержки.
- Сравнивать музыку, причем великолепную, с людскими болячками
непростительно. - Фальке уставился на пустую чашку в своей руке. - Похоже, я
перебрал пунша.
- Совсем не похоже, - возразила Мадлен.
- Надеюсь, что так. Сознание врача должно быть всегда ясным. - Он
осторожно водрузил чашку на крайчик широкого горлышка большой вазы с пышным
букетом цветных лилий. - Вот так. Чтобы не мучил соблазн. - Немец помолчал,
с преувеличенным вниманием вслушиваясь в мелодию, затем снова заговорил -
Наверное, я огрубел. Во всем виновата работа. Многие местные заболевания
просто ужасны. И зачастую не знаешь, как к ним подступиться, ведь
европейская медицина почти не сталкивалась с недугами, распространенными в
стране пирамид. Я что-то делаю, но вслепую, на ощупь, и собственное бессилие
подчас меня страшно злит.
- Вы смелый человек, господин доктор, - вырвалось у Мадлен. - Надеюсь,
вы не пренебрегаете должными мерами предосторожности.
Он передернул плечами, совсем как француз или итальянец.
- Я делаю все, что разумно, но мне неизвестны средства, способные
помочь бедолагам, каких я пытаюсь лечить. Все шло бы совсем по-другому, имей
я у себя под рукой хоть какие-то наставления, могущие указать мне правильный
путь.
Мадлен невольно вспомнился Сен-Жермен с его богатейшим опытом жизни в