"Челси Куинн Ярбро. Хроники Сен-Жермена ("Сен-Жермен" #6)" - читать интересную книгу автора

Уиттенфильд возмущенно воззрился на невежу, осмелившегося его перебить
в самый захватывающий момент подошедшего к поворотному пику рассказа.
- Боже, Хэмворти, вы разве не спите? - с саркастической вежливостью
осведомился он.
- Нет, просто на миг задремал, - мирно откликнулся Хэмворти. - Я нахожу
вашу историю интересной, хотя и не знаю, к чему она приведет.
- Вы меня успокоили, - ответил в тон ему Уиттенфильд и продолжил: - Я
уже говорил вам, что ночь была очень холодной. Сабрина замерзла, пальцы
плохо ее слушались, и пряжка не поддавалась; к тому же ей ведь не
приходилось ранее красть. Кончилось тем, что мужчина заметил возню и крепко
схватил несчастную за руки.
- А потом кликнул стражу, и злоумышленницу отправили к мужу в тюрьму.
Но о зеркале речи по-прежнему нет, - раздраженно нахмурился Твилфорд.
- Он никого не кликнул, - лукаво ответствовал Уиттенфильд. - Он просто
стоял, пронизывая свою пленницу взглядом, и Сабрина знала об этом, хотя и не
видела в ночной тьме его глаз. Так продолжалось какое-то время, потом
незнакомец требовательно спросил, что ей нужно. На голландском, конечно.
- Конечно, - повторил Доминик, наполняя бокал кузена портвейном и
подтягивая бутылку к себе.
- Она попыталась кое-как объяснить, что просто шла и упала. Иностранец,
конечно же, ей не поверил, однако вмиг догадался, что голландский язык для
нее не родной, и обратился к ней по-французски, затем по-немецки и, наконец,
по-английски, причем очень бегло, как утверждает дневник. - Уиттенфильд
пригубил портвейн с видом человека свершающего ритуальное действо.
- Продолжайте же, Чарльз! - взревел Твилфорд.
- Всему свое время. Не могу же я неуважительно отнестись к этому
чудодейственному напитку. - Рассказчик еще раз пригубил вино, затем
осторожно поставил бокал на подлокотник старинного кресла. - Итак, наш
герой, угадав в своей пленнице англичанку, немедленно попросил ее
рассказать, как она оказалась на задворках Антверпена. Сначала Сабрина
отказывалась отвечать, говоря, что это никого не касается. Ей вежливо
возразили, что тот, кого пытались ограбить, вправе ожидать от грабительницы
некоторых разъяснений, чтобы решить, стоит ли обращаться к властям. Именно
эта угроза и подвигла неудачливую преступницу к откровенности. Так, по
крайней мере, записано в дневнике, хотя более поздняя запись намекает и на
сопутствующие тому обстоятельства.
- Какие еще обстоятельства? - вскинулся Хэмворти. - Не говорите
загадками, Чарльз.
Уиттенфильд, смущенно сморгнув, вновь поднял бокал, исследуя взглядом
его густо-оранжевые глубины.
- Иные обстоятельства... Ну, тут трудно сказать что-то определенное.
Просто несколько дней спустя Сабрина упоминает, что той странной ночью язык
ее словно бы сам развязался, она говорила и говорила, пока не обнаружила,
что руки ее свободны и ничто не мешает ей убежать. Но она не ударилась в
бегство, а осталась стоять до тех пор, пока не заключила со своим
неожиданным конфидентом полюбовную сделку.
- Могу себе представить какую, - заметил Твилфорд, и его огромные
бакенбарды встопорщились, как у кота.
- Нет, не можете, - мягко возразили ему. - Согласен, что столь
щекотливая ситуация предполагает определенное разрешение, но с Сабриной все