"Эйми Ямада. Час кошки " - читать интересную книгу автора

показал ее мне. Фотография была скверная. Спун вышел плохо, поэтому я не
ответила.
- Я спрашиваю, ты его знаешь? Не ври! Он наверняка здесь. - Полицейский
говорил негромко и спокойно, но со скрытой угрозой. Мне он не дал и рта
открыть.
- Что вам нужно?
Полицейский помахал перед моим носом черной корочкой удостоверения. Оно
было прикреплено шнурком к пиджаку. Когда он доставал свою книжечку,
мелькнул пистолет. Меня затрясло.
От страха я онемела. Они молча оттолкнули меня и прошли в комнату прямо
в уличной обуви.
Спун уже почуял неладное и затаился в задней комнате, но они
бесцеремонно открыли дверь.
Из комнаты донеслись звуки потасовки. Потом раздался пронзительный
вопль Спуна.
- Она не при чем! Закройте дверь!
Я застыла на пороге. Опомнившись, я взглянула в зеркало. В лице у меня
не было ни кровинки, только пятна помады обманчиво алели на белой коже. На
губах красовалась нарисованная улыбка.
Через некоторое время все пятеро вышли из задней комнаты.
- Он хочет поговорить с тобой, - сказал пожилой японец. - Мы будем
ждать пятнадцать минут, не больше. Можешь войти.
Я вежливо поблагодарила. От чудовищного напряжения у меня дрожали
коленки.
- Спун...
Он молча сидел на кровати. Все, что было за это время, происходило на
этой самой кровати. Больше мне не придется ни плакать на ней, ни смеяться.
Уже смеркалось. А ведь сегодня я решила приготовить для Спуна ребрышки,
даже разморозила мясо на нижней полке холодильника. Я посыпала его красным
перцем и обложила помидорами.
Я запеку это пряное мясо в маленькой духовке... Так. Лаврушка,
несколько листиков. Помолоть черный перец. Спун до сих пор не удосужился
купить пресс для чеснока, так что придется мелко-мелко порубить его ножом.
Теперь имбирь... паприка, мускатный орех... в общем, все приправы, какие
только есть под рукой...
Липкое, подозрительного вида мясо начинает запекаться и источать
восхитительный аромат, покрываясь румяной корочкой. Когда косточки
приобретают красновато-черный оттенок, я гашу огонь, но оставляю мясо в
духовке. Пусть доходит. Поставить на стол бутылку красного вина, достать
бумажные салфетки - много салфеток - и позвать Спуна. На противне стоит
лужица жира, стекшего с ребрышек, он будит во мне просто волчий аппетит. Я
смазываю им поджаренные тосты и кладу их в корзиночку.
Спун обгладывает ребра, срывая с них мясо своими острыми зубами. С губ
стекают капельки сока и падают в бокал с красным вином. Коснувшись вина, они
превращаются в шарики и плавают на поверхности. Маленькие шарики,
притягиваясь друг к другу, сливаются в большие шары. Вино американского
производства, дешевое игристое вино, и кажется, что шарики жира, увлекаемые
бурлящими пузырьками газа, исполняют какую-то пляску. Спун категорически не
желает пользоваться салфетками, а потому ногти на его пальцах, которые
держат ребрышки, блестят, как скорлупа неочищенных каштанов.