"Лео Яковлев. Голубое и розовое, или Лекарство от импотенции " - читать интересную книгу автора

за казенный счет в Туркестан, он вдруг закричал:
- Старик! Тебя мне Бог послал! Мне как раз нужна месячная передержка на
этом проклятом объекте, потому что мой "постоянный" собирается на операцию в
Москву. Делов же там, прямо скажу, немного, так что ты просто отдохнешь в
почти родных, как говорится, краях!
- Когда нужно выехать? - спросил я, еще не веря своим ушам.
- Выехать можно, когда посчитаешь возможным, но быть там нужно ровно
через пятнадцать ден, чтобы было два дня на передачу дел!
Эти сроки меня устраивали. Их вполне хватало, чтобы начальство моей,
еще более умирающей, конторы, совершенно переставшей платить начисляемую
остаткам персонала заработную плату, обрадовать моим желанием взять на два
месяца отпуск без оплаты, потом пристроить в надежные руки моего
драгоценного кота, договориться о присмотре за моей забитой ненужным хламом
квартирой и оформить все необходимые бумаги по месту моей случайной
временной работы.
Такие хлопоты меня, уже привыкшего к малоподвижной размеренной жизни,
конечно, пугали, но чудеса, раз начавшись, уже не прекращались, и все
решалось сразу и почти без усилий, "с первого раза". В итоге я через пять
дней был полностью готов к отъезду. Деньги в местной и российской "валюте"
мне выдали только на проезд и прокорм в пути "в один конец", сказав, что
остальное, включая оплату обратного пути, я получу по прибытию на место.
Денег получилась целая куча, и их могло бы быть в два раза больше, если бы я
летел, как все, самолетом, но я поставил лишь одно условие: я буду ехать
поездом до Москвы, а потом в Ташкент. Не то, чтобы я боялся перелета, хотя и
это тоже было - слишком часто разбивались престарелые "лайнеры" частных
российских компаний, но мне еще хотелось в последний раз ощутить даль земных
пространств, смену стран и народов за окном вагона и просто подумать под
перестук колес. "Сквозных" билетов уже не продавали, но о том, что когда я
приеду в Москву, там может не оказаться билетов на ташкентский, я уже не
беспокоился - я знал, что господин Случай на моей стороне и никаких сбоев не
допустит.


V


Так оно и случилось. Дорога до Москвы прошла незаметно, и день в бывшей
столице нашей бывшей родины тоже, а наутро я занял свою койку в двухместном
купе ташкентского поезда и вышел в коридор полюбоваться бегущими куда-то на
Запад московскими пригородами, щедро окутанными снегом, сквозь белизну
которого пробивалась голубоватая холодная зелень.
За месяц до этого неожиданного отъезда во время моих бесцельных
блужданий по Энску откуда-то из дебрей моей памяти выплыли прочитанные
когда-то в молодые годы, неизвестно кому принадлежащие стихотворные строки:

Этот город мучных лабазов
Был театр моей юности драм.
Полон он старинных рассказов.
Он открыт полевым ветрам.