"Лео Яковлев. Голубое и розовое, или Лекарство от импотенции " - читать интересную книгу автора

тюбетейками на иссиня черноволосых макушках. Свой взгляд, брошенный на эту
троицу, я постарался сделать предельно безразличным, чтобы мое знание языка
не обнаружилось, да и было это знание очень фрагментарным - слишком многое
забылось или отправилось в дальние закрома памяти. К тому же торговые планы,
о которых они вели речь, меня совершенно не интересовали. Меня поразило
другое - знаковый характер этой встречи, происшедшей тогда, когда я и
памятью своей, и душой был далеко отсюда во времени и пространстве - на
одном из туркестанских базаров военного времени. И воспринял эту встречу как
Зов, как Призыв, как Указание свыше.
А может быть, мне просто захотелось попытаться сейчас, более чем через
пять десятков лет, узнать, где же все-таки запропастился тот туго набитый
кожаный мешок, откуда когда-то на моих глазах вынырнуло колье с бриллиантами
(теперь я был уверен, что увиденная мною "цепь" с тремя светящимися в
полутьме камнями представляла собой именно колье с бриллиантами), и что
стало с моей подругой, с которой я вроде бы должен был разделить это
несметное богатство.


IV


Будь это двадцать или хотя бы десять лет назад, я бы, оказавшись в
такой ситуации, позвонил бы кому следует в Москву, в наш центральный
институт, или даже какому-нибудь приятелю в наше "всесоюзное" министерство,
и через день-два мое начальство получило бы телеграмму, обязывающую их
направить меня в командировку в Ташкент, где был такой же как в Энске,
филиал института, либо в Фергану, где тогда шло строительство "объекта",
откуда было рукой подать до "моих" мест, но тогда я за ними не скучал.
Теперь же Москва оказалась за рубежом, и вместе с новыми государствами
самостоятельность обрели и всякого рода "филиалы" и стройки. На дорогу же за
свой счет даже в один конец у меня сейчас просто не хватило бы денег.
Обдумывая печальные и казавшиеся мне вполне окончательными итоги своего
пребывания среди живых, я вдруг вспомнил, что один из проектных институтов
нашего Энска каким-то чудом сохранил под своей опекой запроектированный им
химический завод в Туркестане и теперь потихоньку "доил" эту вялотекущую
стройку, осуществляя на ней авторский надзор. Знал же я об этом потому, что
мой приятель отстоявший свое место во впятеро уменьшившемся в своей
численности коллективе этой конторы, с год назад звонил мне и спрашивал, нет
ли у меня под рукой молодого инженера, желавшего бы поехать для начала на
годик постоянным представителем на этот далекий объект. Я обещал "прощупать"
и не "прощупал", а он больше не позвонил, из чего я сделал вывод, что он
обошелся без моей помощи.
Вспомнив все это, я решил теперь сам позвонить ему, положившись на волю
Случая и рассудив так: если все, что произошло на барахолке, было Знаком, то
мой звонок будет результативным, если нет, то на нем все и кончится. При
этом сам я на второй вариант возможного результата этого звонка поставил бы
девяносто девять против одного. Но когда, потратив полдня на поиск
телефонного номера своего приятеля и набрав его, после традиционных вопросов
"как жизнь" и "как дела?" и после не менее традиционных полуматерных на них
ответов, я как бы между делом, спросил, не отправит ли он меня на месячишко