"Лео Яковлев. Голубое и розовое, или Лекарство от импотенции " - читать интересную книгу автора

III


Однако в доме Абдуллоджона все сложилось иначе, и тут я приступаю к
самой трудной части своих воспоминаний. Поначалу меня не очень интересовало,
были ли у хозяина с Сотхун-ай интимные отношения, и если бы они были, я бы
считал это вполне нормальным. Правда, меня удивило, что он сразу же поселил
меня вместе с Сотхун-ай - "женская половина" дома представляла собой одну
единственную комнату. На первых порах, Сотхун-ай меня стеснялась и то и дело
требовала, чтобы я не смотрел в ее сторону, но потом привыкла к моему
соседству, и я получил возможность время от времени любоваться совершенной
красотой ее тела, тем более, что после сна, раздевшись, чтобы напялить на
себя "дневную" одежду, она имела привычку несколько минут, изгибаясь и
потягиваясь, походить обнаженной.
Однажды поутру хозяин усадил меня рядом с собой пить зеленый чай под
виноградником на квадратной тахте, и глядя в ту сторону, где старуха Марьям
возилась по хозяйству, покрикивая на помогавшую ей Сотхун-ай, спросил:
- Ты уже играл с ней?
Я не понял цель вопроса и какой смысл - плохой или хороший - вкладывал
хозяин в слово "играть" применительно к Сотхун-ай, и сразу же ответил "нет",
прозвучавшее достаточно убедительно, так как никаких "игр" у нас
действительно не было.
- А ты поиграй с ней, ничего плохого в этом нет, - сказал хозяин и
рассказал, как это нужно делать.
Ободренный его благословением я уже на следующее утро, когда Сотхун-ай
по своему обыкновению потягивалась и извивалась как кошка, тихо подошел к
ней, обнял и быстро-быстро проделал все подсказанные хозяином движения. Лишь
потом я вспомнил, что, по его словам, ласки должны быть медленными. Но то ли
хозяин в совершенстве знал женское тело, то ли Сотхун-ай уже созрела и ждала
ласки, она сразу же почти сомлела в моих руках, тихо шепча: "Ой, что ты
делаешь?! Это нельзя!..", а ее тело, открывавшее навстречу моим пальцам свои
самые теплые уголки, говорило о том, что все можно.
Хоть ничего и не произошло, но я вышел во двор, ощущая себя мужчиной.
Может быть, так оно и было - ведь я впервые в жизни ощутил в своих руках
живую тяжесть принадлежащего мне женского тела. В тот день мне было бы что
ответить хозяину, если бы он повторил свой вчерашний вопрос. Но он появился
позже, и был погружен в какие-то свои размышления.
Мои же игры с Сотхун-ай, начатые по его "наводке", продолжались каждое
утро. Собственно говоря, на четвертый или пятый день они перестали быть
играми, потому что я, как любила говорить Шахрезада, "уничтожил ее
девственность", и произошло это не без помощи ее рук, ласкавших меня и
помогавших мне в те трудные минуты.
Наше счастье вдвоем, увы, оказалось недолгим. Однажды утром, когда мы,
опьяневшие от близости, порознь вышли во двор, хозяин сразу же подозвал меня
к себе и сказал, что он доволен тем, как я справился с Сотхун-ай. Из его
слов я понял, что наши интимные встречи все до одной проходили под его
тайным наблюдением, видимо, заменяя ему эротическое кино. Но самым
неожиданным для меня оказался его властный приказ: на следующее утро зайти к