"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

не получив ответа и совсем дойдя, он однажды, когда их вели на работу,
побежал в сторону. Это происходило на глазах у всей бригады. Конвоир дважды
выстрелил в него и ранил в обе ноги. В больнице он объявил голодовку, но
никто не собирался его поддерживать питанием, и на девятые сутки он
скончался.
Весной 1942 года в свободные зоны нашего лагеря (образовавшиеся за счет
колоссального количества умерших) привезли немцев Поволжья. Иногда они
работали вместе с нами на бирже. Они рассказывали, как их выселяли. Воинские
части МВД, ничего не объявляя, выгоняли их поголовно из домов, сажали в
грузовики и доставляли к железной дороге, а там грузили в эшелоны. Весь их
скот остался беспризорным, и солдаты, балуясь, стреляли по нему. Громадное
количество скота погибло просто так.
На комендантском лагпункте я застал жуткую картину. Все бараки, кроме
одного, были превращены в больничные стационары. А та сотня людей, которая
еще могла ходить на работу, с наступлением сумерек слепла. Это был
авитаминоз, который в простонародье называется "куриная слепота". Со мной
этого не происходило, но, чтобы не отличаться от других, я симулировал
слепоту. Все вечерние работы (в основном это была погрузка железнодорожных
вагонов) были приостановлены. Даже лагерное начальство, которое до этого не
считалось с врачами, не осмеливалось выгонять невидящих людей в ночь. Через
некоторое время в лагере стали выдавать по сто грамм бараньей печени на
человека. Через несколько дней зрение у большинства восстановилось.
В июле 1942 года в лагерь привезли прелую ржаную муку. Все бригады были
брошены на ее разгрузку. Многие ели муку в сыром виде, а потом в лагере из
этой муки начали варить затируху. Соли было мало, и затируха была ужасная на
вкус. Но давали ее "от пуза", т. е. сколько хочешь, и оставшиеся в живых
стали на вид поправляться как на дрожжах, но поправка эта была мнимая, люди
продолжали отекать, и многие все равно умирали. Как-то привезли свеклу; ее
выдавали по штуке на человека; лица и тела у всех стали красного цвета...
В это время, по слухам, из Москвы приехала комиссия по проверке лагеря.
Многих зэков вызывали и расспрашивали о питании и режиме первого военного
года. Комиссия работала около месяца. Были арестованы все начальники
лагпунктов, старшие надзиратели и начальники конвоя. В августе их судили,
многие зэки выступали свидетелями. Администрация обвинялась в произволе, в
избиениях, в расстрелах, в урезке питания и т. д. Всех приговорили к разным
срокам с бытовавшей уже тогда формулировкой - "замена фронтом".
Вновь прибывшее начальство состояло, в основном, из раненых
фронтовиков, и жить в лагере стало заметно легче. Конвоиры и надзиратели
разговаривали с нами, питание несколько улучшилось, цинготникам стали давать
пророщенный горох. Впервые были образованы ОПП
(оздоровительно-профилактические пункты). В нашем ОПП поместили на два
месяца наиболее дошедших. В ОПП зэки не работали и их довольно неплохо
кормили: 800 грамм хлеба, суп, два раза каша, 20 грамм сахара, 20 грамм
масла, 100 грамм мяса или рыбы. Выдавали также по 20 грамм рыбьего жира и
два раза в день по столовой ложке никотиновой кислоты. В столовой появились
бочки с настоем хвои, раньше никто не знал, что им можно лечиться от цинги.
Вольный врач, выпускница Московского мединститута, несмотря на то, что
я был в довольно хорошем состоянии, зная, что мне осталось до конца срока
два месяца, определила меня в ОПП. Я не верил, что меня освободят, так как
всех задерживали. За семь дней до конца срока я выписался из ОПП. Чтобы не