"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

сапогом по голове и отвечали: "Не боюсь".
Хочется мне также рассказать о том, как я задрал (обыграл) Нижнюю Туру.
Хотя я и был фраеренком, то есть не пользовался правами жульнического мира,
но, поскольку я был в компании с Золотым и Цыганом, пользовался уважением у
лагерных жуликов. Малолеткам выдавали по килограмму сахара в месяц. Это
расценивалось на картежном рынке в один рубль. Как-то, еще до выдачи сахара,
к нам в барак забежал взрослый вор Вася-зверь и предложил мне игру на сахар.
Взрослые получали сахара в три раза меньше. (Сам же он ставил на игру
деньги.) Карта сразу же пошла, я выиграл у него 25 рублей денег, хороший
костюм, сапоги, пуховую подушку, а также белье. Белье я ему оставил и
направился, было, уже в каптерку за получением сахара, но тут в барак
заскочил какой-то жулик, который был в компании со Зверем, и игра
возобновилась. Почти трое суток подряд без сна я продолжал играть со вновь
появляющимися клиентами. В моем распоряжении была уже огромная сумма денег,
я с первой же карты ставил такую ставку, которой можно было обыграть любого
соперника. За процессом игры наблюдало громадное число болельщиков
Расскажу теперь о третьей моей попытке бежать. Мы решили рыть подкоп из
нашего барака. В компании было шесть человек, но знали об этом все. Около 20
дней мы рыли свою нору, вытаскивая землю и распределяя ее под полом. В один
из дней, когда наша "дыра" приблизительно прошла уже под запретной зоной, я,
Миша Медведь и Лешка-цыган находились под полом и рыли. Было около 12 часов
дня. В это время по всей колонии внезапно объявили генеральную проверку, на
которой должны были присутствовать все заключенные (работающие и
неработающие). Всех выстраивали, пересчитывали, вызывали по картотеке. Нас
на поверке не оказалось, и кто-то из нашего барака стукнул, где мы и чем
занимаемся. Не дожидаясь окончания поверки, надзиратели прибежали в наш
барак и стали ломать пол. Мы, конечно, услышали, но не вышли из-под пола, а
расползлись в разные стороны под бараком и лежали, затаив дыхание. Вдруг
прямо надо мной взломали половицу. Я нарочно не открывал глаза, меня
вытащили, били ногами, но я никак не реагировал на это. Тогда они решили,
что я в обмороке, и поднесли вату с нашатырем. Тут я чихнул, открыл глаза и
вынужден был давать объяснения: "Да, этот подкоп рыли мы. Я и другие сидим
ни за что и, пока в силах, будем стараться бежать".
Объяснение это удовлетворило присутствовавшего при этом начальника
колонии Отто. Меня отправили в карцер. Через некоторое время я услышал, что
в карцер привели не только Мишу и Цыгана, но и Золотого, а с ним еще других
ребят. В карцере было всего восемь камер, и тех, кто сидел там раньше,
амнистировали. В этот день нам далее не объяснили, сколько суток мы должны
находиться в карцере, и мы решили, что стали уже подследственными. Но на
следующий день нам принесли пайку: триста грамм хлеба и, к нашему удивлению,
по большому куску горбуши40 сухого засола. Мы все это съели залпом, и тут
поняли разгадку: горбуша была очень соленая, а воды на протяжении
последующих двух суток нам не давали. Во рту все пересохло, язык опух, общее
состояние было плохим. Вышли мы из карцера через 45 суток.
Я пошел работать учеником токаря в ремонтно-механический цех. В
каптерке этого цеха хранились продукты, в основном, сладости и курево. Мы
решили почистить каптерку, подобрали ключи и ночью вынесли мешок пряников,
двести пачек папирос "Звездочка", около ста пачек махорки, немного сахара и
две трехлитровые банки сгущенки41. Участвовали в грабеже я, Мишка и воришка
по кличке Горбун. Принесли все это в барак и пировали до утра. Табачные