"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

Нюся Бухарина и Наташа Маркарьян, а совсем незадолго до меня в их камере
побывала сестра моего отца Изабелла Эммануиловна Белая-Якир. Находясь в
обслуге, мы питались неплохо, установился контакт с надзирателями. Иногда по
ночам, когда девчонки из малолетней камеры мыли полы, некоторых из нас
выпускали в коридор и разрешали провести полчаса с какой-нибудь девочкой в
отдельной камере.
Этапы уходили из Свердловской пересылки очень часто, чуть ли не через
день, и не столыпинскими вагонами, а эшелонами. Формировался эшелон из 25-30
вагонов. Всех, направляемых на этап, обыскивали прямо во дворе, грузили на
машины и увозили. По полдням тюремный двор представлял собой настоящий
базар.
Камеры пустели. Так, например, в нашей камере как-то осталось всего 16
человек. Ночью того же дня мы заметили вереницу людей, которая из
следственного корпуса тюрьмы шла в наш корпус. Люди шли с мешками, с
чемоданами. Минут через десять дверь нашей камеры открылась, и дежурный
весело и громко закричал: "Принимайте трамвай" (это означало - пополнение).
И такой же вереницей, как шли по двору, они заходили в камеру. Их оказалось
около 400 человек. За десять минут, пока они шли от входа в наш корпус до
нашей камеры, им успевали объявить решение ОСО. Они проходили мимо столика
на лестничной клетке, офицер НКВД спрашивал фамилию; когда ее называли, он
объявлял каждому десять лет лагерей, даже не предлагая расписываться в
решении.
Был в нашей камере инженер, который рассказывал, что его месяца три
тому назад вызвали из следственной камеры, посадили в одиночку и вручили
заключение с обвинением в шпионаже в пользу Японии. На следующий день его
привели в кабинет, где сидели три человека (это была военная коллегия),
которые спросили имя, отчество, фамилию и т. д. Когда он назвал место
рождения, его дважды переспросили, а затем велели увести. Все сходилось,
кроме места рождения. Так он случайно чуть не попал под расстрел.
Как-то вечером меня вызвали и повели через двор в следственный корпус,
в кабинет к оперуполномоченному тюрьмы. Оперуполномоченный потребовал, чтобы
я засучил рукава. Рассмотрев мои наколки, он ехидно сказал: "Ты что, блатным
стал? Бежать хочешь? Ну, что ж, попробуй! Завтра уедешь в лагерь. Твое
счастье, что я узнал, что ты хочешь бежать, а то еще долго просидел бы здесь
на пересылке. Но учти! Уж кого-кого, а тебя мы поймаем где угодно! Это тебе
не котлеты с мамой и папой кушать!" (В камере я говорил о желании убежать,
и, по-видимому, кто-то "стукнул"25).
Через час меня вызвали на этап. Вручили, как обычно, на день хлеба и
селедку, повезли на вокзал. Посадили в столыпинский вагон, одного в купе.
Когда поезд тронулся, начальник конвоя сказал мне: "Через шесть часов будем
на месте. Не спи".
Шесть часов длились очень долго. Наконец, мне велели приготовиться с
вещами. Поезд остановился. Я вышел.


ВЕРХОТУРСКАЯ КОЛОНИЯ

В темноте на перроне меня ожидали трое. Пожилой мужчина оказался
управляющим Верхотурской малолетней режимной колонии Карташовым, женщина -
Людмила Сергеевна Аникеева - старшим воспитателем. Третий был охранник.