"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

Нас вели по мостовой, на тротуарах останавливались жители и смотрели на
проходящую процессию. В их взглядах не было ни сочувствия, ни осуждения.
Идущий со мной мужчина удивился, что нас ведут не в городскую тюрьму.
Оказалось, что она переполнена, и мы сидели в вагонах, ожидая окончания
строительства нескольких больших бараков временной пересыльной тюрьмы.
Часа через три мы подошли к какому-то сооружению, огороженному новым
забором; еще три часа - и мы оказались в зоне. Там было три барака, каждый
из которых мог вместить до 1000 человек. Один был уже набит, другие два
стояли пустые. Нас прогнали через баню для формальности, так как не было
шаек, а многие краны не работали, и всех поместили в один барак. Еще часа
два пошло на кормежку. Впервые хлеб, который я получил в тюрьме, имел
примесь овсяной шелухи; баланда была из тухлой рыбы. Даже очень голодный, я
не стал ее есть. Измученный переходом и баней, я залез на верхние нары (там
были сплошные двойные деревянные нары) и хотел было уже уснуть, но рядом со
мной образовался кружок, посредине которого сидел старый усатый узбек и
священнодействовал.
Перед ним была кучка фасоли, как потом я выяснил, 41 штука, и он
занимался гаданием, которое именуется "иумалак". Сначала кучку делят на три,
потом каждую еще раз на три и раскладывают. В гадании употребляются такие
термины: "голова свободна", "на сердце камень", "ноги связаны". Почти всем
выпадала именно такая расстановка камешков. На следующее утро, после
оправки, которая заменяла прогулку, так как выгоняли во двор (где была
выстроена деревянная уборная), узбек продолжал свои гадания. Одному из
желающих узнать будущее он заявил: "У тебя ноги развязаны: видишь, внизу
только один камешек, а по-тюремному это значит, что тебя вот-вот вызовут на
этап". Все удивились, так как мы только вчера прибыли. Но минут через пять
открылись двери барака, и дежурный выкрикнул фамилию этого человека. Когда
тот откликнулся, ему сказали: "Собирайтесь с вещами". Меня сразу же
заинтересовала эта мистика, потому что гадание сбылось. Я подошел к узбеку,
дал ему пачку махорки (каждый, желающий знать свою судьбу, что-нибудь давал
узбеку) и попросил его погадать. Он разложил свои орудия и сказал мне: "У
тебя голова не свободна, на сердце лежат два камня, а вот ноги развязаны". Я
ему ответил, что на этот раз он, видимо, не угадал: ведь не могут вызывать
на этап по одному человеку через каждые пять минут. Но не тут-то было. Не
прошло и трех минут, как вызвали с вещами и меня, а чародей был в восторге
оттого, что предсказание сбылось.
Во дворе стоял начальник пересылки и держал в руках мое дело. Дважды
переспросив мои установочные данные (фамилия, имя, отчество, статья, срок),
он спросил меня: "Вы что, сын того Якира?" Я ответил утвердительно. "Сейчас
пойдете на этап". Меня подвели к вахте и одного повели в направлении города.
Впервые за все время меня спросили, чей я сын, и вообще я почувствовал
какое-то особое отношение. Особенность заключалась не в мягкости, а в
какой-то настороженности со стороны начальства. Я думал, что меня ведут на
вокзал, а меня привели в Челябинскую основную тюрьму. Я думал, что из этой
тюрьмы будет формироваться этап, но меня, помыв в бане, поместили в камеру
осужденных. Что за этим всем крылось, я не знал.
В камере находилось около 150 человек. На каждой койке лежали два
человека, два человека сидели на спинках койки, два человека лежали под
койкой, и два человека сидели около койки. Лежащие и сидящие менялись между
собой каждые четыре часа. В камере не было свободного клочка, к параше надо