"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

направлены в Среднюю Азию. А в 1937 году их почти всех арестовали;
руководящих работников расстреляли, а остальных заочно осудили по
формулиров-ке ПШ, т. е. по ст. 58-6 - шпионаж; мужчин - к 10 годам, женщин,
стариков и молодежь - к 5-8 годам лагерей. Это была вторая (после истории с
персами) массовая акция, о которой я узнал. КВЖДинцев было несколько
десятков тысяч семей. На следствии их тоже не били, т. к. простая
принадлежность к КВЖД рассматривалась как вина, не требующая дальнейших
доказательств, и предполагающая известную меру наказания.
Каждая новая тюрьма все больше расширяла мои знания о том, что
происходило на воле.
В Сызрани я познакомился с московским врачом Соколовским, который имел
15 лет срока и обвинялся в связях с какими-то медицинскими группами,
занимающимися, якобы, "отравительством" руководителей партии.
Совсем ненадолго в нашу камеру попал летчик из Киевской авиабригады
(фамилию его я не помню). Узнав, кто я, он подошел ко мне и не отходил до
момента его вызова из камеры, а произошло это через два часа. Он был в
Испании и вернулся оттуда с Павлом Рычаговым22 весной 1937 года, был
награжден орденом Красного знамени, а осенью арестован и осужден на 15 лет
за "шпионаж" в пользу Германии. Следствие у него проходило очень тяжело, его
били, сломали ногу, и он долгое время не мог понять, что происходит.
Добровольцем уехав сражаться с фашистами, раненный в руку, сбивший девять
фашистских самолетов, он не мог примириться с тем, что нужно было принять на
себя и подписать чудовищное обвинение, а также оклеветать многих своих
друзей по Испании. Что это значило? А просто человек после долгих пыток был
полностью деморализован, почти невменяем и морально уничтожен.
Уже после суда он хотел покончить с собой, перерезав вену, но это
увидели, перевязали, потом избили. Повторить у него не хватило духа. Он
очень завидовал начальнику ВВС23 Дальневосточной армии А. Лапину, которому
удалось повеситься в камере. Он рассказал мне, что арестованы командиры
авиабригад Зима и Сальников, тоже находившиеся в Испании; командир Киевской
авиабригады А. Бахрушин; комиссар бригады С. Немировский; начальник же ВВС
КВО24 Ф. А. Ингаунис, который ехал на смену Лапину на Дальний Восток,
схвачен по дороге и этапирован обратно в Киев.
Когда киевского летчика вызвали, я долго не мог прийти в себя, ибо
встретился с человеком, знавшим знакомых мне людей и рассказавшим об их
трагических судьбах. О себе уже не думалось, на своей судьбе, как говорится,
я уже поставил крест; но когда я узнал о других, тем более о тех, кого я
считал образцом героизма, на сердце становилось еще тяжелее. Весь этот ужас
я объяснял коварством Сталина и его прислужников.
Около двух недель я был в Сызрани. Затем опять столыпинский вагон, а
дальше - Челябинская пересылка. В Челябинск мы прибыли рано утром и целые
сутки сидели в отцепленном вагоне без движения. Хлеб нам выдавали только на
один день, а мы уже были в вагоне вторые сутки; нас не высаживали, не
кормили, и на все наши требования заявляли: "Скоро высадят, там накормят!"
Через сутки нас высадили. Оказалось, что рядом с нами находятся еще
шесть столыпинских вагонов. Их разгрузили, затем нас всех выстроили в единую
колонну (было человек пятьсот) и с громадным количеством конвоя, с лающими
собаками, повели через весь город прямо по одной из центральных улиц,
перекрыв движение. Колонна была длинная, она все время растягивалась; часто
головные ряды останавливали, чтобы подогнать задние.