"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

нее прямо уже брали на этап. Кого там только не было! Большими группами люди
концентрировались по национальному признаку. Грузины, узбеки, чеченцы,
азербайджанцы, немцы Поволжья, калмыки; русские же, евреи и украинцы бродили
между этими группами как блуждающие атомы. Настроение в национальных группах
было приподнятое. Оживленно разговаривали между собой, справлялись о
земляках, вспоминали какие-то истории. Здесь можно было встретить пожилого
отца и двух сыновей; дедушку, сына и внука. Такие случаи были у кавказцев,
которых арестовывали целыми семьями. Наряду с прежними, появился еще один
тип политического обвинения - в буржуазном национализме. Срок у большинства
был десять лет. В основном проходили через ОСО и спецтройку, на следствии их
не очень тревожили: просто арестовывали и судили заочно. Больше всего, как я
понял, досталось членам партии и, во вторую очередь, интеллигенции.
Все были с вещами, повернуться негде, но было оживленно, как на
громадном восточном базаре. Запомнился мне грандиозный тюремный концерт. Как
только все вернулись с вечерней оправки, в разных углах чердака послышались
песни. Сначала пели немногие и вполголоса, а затем возобладал один сильный
хор, певший грустные грузинские песни. В концерте принимали участие и
украинцы, и русские. Надзор, конечно, потребовал тишины, и концерт
закончился.
На следующий день меня и еще нескольких человек вызвали и, пропустив
через баню, подвели к воротам, обыскали, вывели за зону, погрузили в
грузовики и повезли на вокзал. Вагон, в котором мы должны были ехать,
прицепили к поезду, и мы поехали. В пути мы находились часов восемь. Прибыли
на место ночью; утром нас стали высаживать.


ПЕРВАЯ ПОПЫТКА

Железная решетчатая дверь столыпинского вагона лязгнула:
- Выходи!
Гуськом по коридору выходили этапники. Конвоиры на расстоянии 100
метров считали четырежды: первый кричал счет при выходе из купе, второй - в
тамбуре, третий - внизу, у подножки, четвертый - невдалеке от вагона, где по
четыре рассаживались заключенные. Именно рассаживались, ибо стоять
запрещалось.
Когда весь вагон был выгружен, начальник конвоя прочитал "молитву".
Десять конвоиров при двух собаках окружили колонну. Раздалась команда:
"Встать! Вперед!" Посреди этапа находились около 20 женщин; хорошие, дорогие
наряды не шли к их измученным лицам.
Этап вели в пересыльную тюрьму г. Балашова, она была в трех километрах
от станции. Дорога была плохая, сплошная грязь. Колонна уже отошла с
километр. На перекрестке забуксовал грузовик. Начальник конвоя, ради
интереса или любопытства, скомандовал: "Ложись!" Все рухнули моментально в
грязь. После команды "встать", которая последовала минуты через три, забавно
было наблюдать за тем, как неуклюже поднимались женщины, очищая от грязи
свои роскошные наряды.
Еще километр. Справа базар.
Впереди крайний справа высокий мужчина (в прошлом летчик) хладнокровно
набрасывает плащ на голову ближайшему конвоиру. Еще секунда - и одновременно
с четырех углов колонны рвутся в стороны четыре человека. Конвой растерян,