"А.П.Ксендзюк. Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания" - читать интересную книгу автора

критического мышления, сделало толтеков антидогматичными и удалило вечный
искус религиозного благоговения.
Не все согласны с тем, что толтекская дисциплина занимает особое и
исключительное положение среди дошедших до нас магико-мистических доктрин.
Иногда сложно осознать тонкий момент, связанный с характеристиками
дон-хуановской Трансформации. За метафорами индейского шамана и увлеченным
повествованием Кастанеды скрывается динамичность цели, обусловленная той
самой процессуальностью мировоззрения, о которой уже было достаточно
сказано. Открытие тол-текского знания произошло как нельзя вовремя - в те
годы, когда стали оформляться революционные концепции развития человека. Это
положение выразительно сформулировал Т. Лири: "Все философии и религии,
созданные до 1946 года, оценивали человеческую судьбу в этом мире
пессимистически. Индуизм, буддизм, стоицизм, эпикурейство, иудаизм,
католицизм, ислам, протестантизм, марксизм... Ни одна из этих догм ничего не
дала человечеству, кроме обещания вечного покоя..." Толтекский вариант
магического поиска не знает ни "вечного покоя", ни Абсолюта. И если
нейрологическая эволюция, о которой размышлял психолог, действительно так
или иначе движет человеком, то описанная Кастанедой практика по своему
настроению к ней очень близка. Ибо цель дон-хуановского учения жизнь, а не
определенное состояние. Это очень важное положение, о котором стоит
подумать. Перцептивная относительность любого опыта, будучи не просто
философской декларацией, а непрерывно присутствующим живым опытом во всех
поколениях практикующих нагуалистов, навсегда вывела новых видящих за
пределы поля религиозно-философских символов, целей и присущей им
ритуалистики.
Судя по всему, такое настроение магических школ древних толтеков
послужило причиной их самоустранения также из социальных структур.
Государственные образования доколумбовой Америки опирались на определенный
тип официальной религиозности, который сильно отличался от духовных
концепций древних магов. Сложилась типичная для таких условий ситуация -
экзоте-рическия религия для строителей государства и его граждан,
эзотерическая - для замкнутых групп адептов. Однако почитание древних
практик сохранялось достаточно долго - те же процессы, длящиеся
тысячелетиями, можно наблюдать в истории древнего Востока (Индии и Китая). И
там и здесь государство не любило магов за особую психологическую
независимость, но уважало их и даже испытывало перед ними трепет. Например,
даосы в Китае на протяжении многих веков концентрировали в себе не только
философское, но и политическое инакомыслие - тем не менее правящие сословия
не могли решиться на их тотальное истребление. Подобно тому как учение дао в
Поднебесной считалось первоистоком всех иных учений, включая государственный
институт конфуцианства, в Месоамерике первоистоком государственных религий
ацтеков и майя было учение о нагуале с его непостижимой и могущественной
магией.
Толтеки почитались как наследники древней духовной традиции.
Государственные чиновники и простые жители видели в них своеобразных
хранителей "духа предков". Возможно, если бы не Конкиста, маги в конце
концов ассимилировались и, следовательно, деградировали, поскольку такое
"двоемирие" внутри организованного социума бесконечно продолжаться не может.
Но оккупация мобилизовала тайные ресурсы магических школ и таким
парадоксальным способом помогла дон-хуановскому знанию сохранить себя, не