"Джон Уиндем. История с лишайником" - читать интересную книгу автора

приглядись к ним... Нет, будем же рады, безгранично рады, что она не
влюбилась а одного из этих необразованных шалопаев. Тогда не существовало бы
для нее никакого блестящего будущего, и подумать только - из-за кого? Из-за
какого-то там неуча! Да не волнуйся, она найдет свой собственный путь. А для
этого ей надо предоставить свободу выбора.
- Кстати, припоминаю, у моей матери была младшая сестра, моя тетка
Энн, - проговорила миссис брекли. - Она была не совсем нормальной.
- А чего же ей не хватало?
- Нет, я не в этом смысле. Ее посадили в тюрьму, где-то в 1912 или 1913
году. За то, что она бросала на Пикадилли петарды.
- Ради бога, зачем?
- Она швырнула их под ноги лошадям, вызвав такое замешательство, что
уличное движение остановилось от Бонд-стрит и до Эдгар-стрит. Затем она
залезла на крышу автобуса и стала выкрикивать: "Право голоса для женщин",
пока ее оттуда не стащили. За это она получила месяц заключения. Чем
навлекла позор на всю семью. Вскоре после освобождения она кинула кирпич в
окно на Оксфорд-стрит, и получила еще два месяца. Из тюрьмы она вышла уже не
совсем здоровой, так как пережила там голодовку, и бабушка забрала ее в
деревню. Но она сбежала оттуда и успела влепить бутылкой чернил в мистера
Бэлфора, за что ее снова арестовали, и на этот раз она чуть не сожгла целое
крыло в Холлоуэйской тюрьме.
- Энергичная особа, эта твоя тетка. Но я не совсем понимаю...
- Как видишь, она не была обычной женщиной. Значит, Диана могла
унаследовать эту свою неугомонность от сестры моей матери.
- Я не знаю, что именно унаследовала Диана от твоей воинственной
родственницы, и, честно говоря, меня совсем не волнует, откуда это у нее
появилось. Для меня главное одно: Диана такая, какой мы ее воспитали.
- Твоя правда, Гарольд. И мы имеем полное право гордиться ею. Тревожусь
только: даже самая блестящая жизнь не всегда - самая счастливая, как ты
думаешь?
- Трудно сказать, но думаю - можно быть счастливым, не будучи
знаменитым. А о том, что чувствуют знаменитые люди и что им нужно для
счастья - не имею ни малейшего представления. Однако я уверен: слава может
сделать счастливым. Меня, например, - только в одном случае и по весьма
эгоистичной причине, еще тогда, когда Диана еще была маленькой девочкой,
меня постоянно мучила мысль, что я не смогу послать ее в первоклассную
школу. О, я знаю, что в школе св. Меррин - хорошие учителя, Диана это уже
подтвердила своими успехами, но все равно это не одно и то же. Когда умер
твой отец, я думал, что нам удастся осуществить мою мечту. Я пошел к
нотариусам и выложил им все. Они посочувствовали, однако остались
непреклонны. Указания полностью ясны, сказали они. Деньги будут лежать до
двадцатипятилетия. Согласно завещанию их нельзя брать, и вкладывать во что
бы то ни было, даже в образование Дианы.
- Ты мне никогда про это не говорил, Гарольд.
- Не имело смысла говорить, ибо я не знал, чем все закончится. И так
ничего не вышло. Понимаешь, Мальвина, я считаю, что это была самая большая
подлость из всех, что твой папочка сделал нам. Не оставить тебе ничего - это
как раз в его манере. Но оставить нашей дочке сорок тысяч фунтов и так
ограничить свободу действий, чтобы в самые критические, переломные годы
своей жизни она не могла ими воспользоваться!.. Хотя в отношении Дианы это