"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 3. Лорд Аффенхем и другие" - читать интересную книгу автора

по-настоящему странник ощутил, что он и вправду в Манхэттене, только взяв в
руки воскресную газету. Развернул он ее, как и всякий другой, на
юмористическом приложении. И тут же леденящая душу, почти вещая тревога
пробрала его. Семья Дафнат исчезла. Джимми понимал, что страдать так, будто
ему сообщили о смерти близкого друга - неразумно: папаша Дафнат и его
родственники забавляли народ своими приключениями еще лет за пять до того,
как он уехал из Америки, а даже самый забавный герой приложения редко
выживает дольше десяти лет. Тем не менее утренний его оптимизм подернулся
тучкой. Он не получил никакого удовольствия от натужных хохм дебильной
личности под названием Старый Дилл Пикл, сменившей Папашу.
Однако это, как обнаружил он почти тут же, оказалось мелочью,
пустячком. Да, неприятно, но на его благополучие непосредственно не влияет,
настоящая трагедия развернулась, когда он дошел до журнального раздела. Едва
он развернул газету на этой полосе, как тотчас меткой пулей сразил его
крупный заголовок "ДЖИМ С ПИККАДИЛЛИ ОПЯТЬ ЗА СВОЕ".
Ничто не сравнится с чувством, которое мы испытываем, неожиданно узрев
собственное имя в печати. Мы или воспаряем в небеса, или сваливаемся на дно
пропасти. Джимми свалился. Поверхностно пробежав очерк, он обнаружил, что
ему отнюдь не поют дифирамбы. Беспощадной рукой автор пропахал его бурное
прошлое, а главным стержнем, к которому пристегнул он прошлые события, было
злосчастное столкновение с лордом Перси Уипплом. Эпизод этот памфлетист
расписал досконально, с запалом и напором, перещеголяв даже измывательства
Билла Блейка из лондонской "Дейли Сан". Того стесняли и размер площади и то,
что он сдавал очерк в последнюю минуту, когда газета почти сверстана.
Нынешнего автора подобные ограничения не тормозили. Пространства для
самовыражения ему отвели достаточно, и он развернулся, да так, что даже дал
иллюстрацию, крайне оскорбительную: бычьей наружности молодец в последней
стадии опьянения замахивается кулаком на юношу в монокле и вечернем костюме.
Подбородок у юноши был столь скудный, что Джимми удивился, как ему вообще
удалось в такой попасть. Один проблеск утешения от мерзкого рисунка - лорда
Перси художник изобразил еще противнее его самого. Среди прочего, второго
сына герцога Дивайзиса нарисовали в короне пэров, чего не одобрил бы и
лондонский ночной клуб.
Только трижды прочитав пасквиль. Джимми уловил нюанс, упущенный ранее
его взбаламученным разумом - это не одиночный всплеск, а составная часть
сериала. Несколько раз автор ссылался на другие статейки. Завтрак остывал
нетронутый на подносе. Благо, которое боги так редко посылают нам - увидеть
себя глазами других, окатило Джимми ушатом воды. Заканчивая чтение в третий
раз, он уже оценивал себя объективно, на манер натуралиста, разглядывающего
отвратительное насекомое под микроскопом. Так вот, значит, каков он! Еще
удивительно, как его в порядочный отель впустили!
Остаток дня он пребывал в такой униженности, что чуть не рыдал, когда
официанты проявляли к нему вежливость. В понедельник утром он отправился в
Парк-Роу почитать подшивку "Кроникл" - жуткий поступок, вроде эксцентричного
поведения жрецов Ваала, которые полосуют себя ножами, или писателей, которые
подписываются на газетные рецензии о самих себе.
Почти сразу же Джимми наткнулся еще на один памфлет, опубликованный в
том же месяце. Перерыл подшивку за несколько недель - пусто. Зашевелилась
надежда - возможно, все не так паршиво, как он опасался, но тут же и
разлетелась вдребезги. Джимми приступил к методическим раскопкам, полный