"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 3. Лорд Аффенхем и другие" - читать интересную книгу автора

Такова уж особенность человеческого сознания - какие бы грозные
опасности ни маячили в отдаленном будущем, очень скоро оно возвращается к
мелким тяготам настоящего. Если нам нужно посетить дантиста, мы на минутку
забываем о грядущем денежном крахе. Так и Крокера через четверть часа рывком
вырвали из терзаний бедствия более близкие, чем появление его имени в
"Почетном Списке"; он вспомнил, что, по всей вероятности, сегодня ему опять
придется ехать на дурацкий матч.
Мерцал лишь один проблеск надежды - видимо, на крикет, как и на
бейсбол, влияет дождь, если ночью прошел достаточно сильный (а ему
показалось, что поливает вовсю), то, возможно, второй матч отложат. Встав
из-за стола, Крокер направился в холл, намереваясь выскочить на
Гровнор-сквер и проверить дерн, потыкав его каблуком на предмет пресловутой
"вязности". Он затопал к парадной двери, всей душой надеясь на лучшее, но
когда он дошел до нее, звякнул дверной звонок.
Еще одна дурная привычка, от которой жена излечила его за эти годы, -
самому открывать дверь. Бингли воспитывался в обстановке, где всякий сам
себе швейцар, и нелегких трудов стоило ему вдолбить, что настоящий
джентльмен дверей не открывает, но ждет, пока слуга, как положено, пойдет и
откроет за него. Эту великую истину Крокер наконец-то усвоил и теперь уже
редко допускал оплошность, но сегодня мозги у него были набекрень после всех
утренних треволнений. Инстинкт, сплавившись воедино с подвернувшимся
случаем, победил. Когда звякнул звонок, пальцы его лежали на дверной ручке -
и он машинально повернул ее.
На верхней ступеньке крыльца, соединявшего главный вход с тротуаром,
стояли трое: рослая, грозной красоты женщина за тридцать, лицо которой
показалось ему смутно знакомым; пухлый пятнистый мальчишка, энергично что-то
жующий; а на заднем плане - невысокий человек, приблизительно его возраста,
седовласый, худой, с карими глазами, застенчиво смотревшими на мир сквозь
очки без оправы.
Трудно было бы найти личность неприметнее; однако именно он приковал
внимание Крокера. Сердце страдальца, томимого тоской по родине, болезненно
скакнуло: на незнакомце был просторный костюм с квадратными плечами - для
наблюдательного глаза не меньший символ республики, чем "Звезды и Полосы";
весело пели о родной Америке тупоносые желтые башмаки; шляпа была не просто
шляпой, а громогласным приветом из Нью-Йорка! Целую вечность не доводилось
Крокеру видеть такого типичного, такого насквозь американистого американца.
От восторга у него отнялся язык, словно у человека, который после долгого
изгнания видит приметы детства.
Женщина воспользовалась этим, расшифровав его немоту, как молчаливый и
почтительный вопрос о цели их визита.
- Миссис Крокер дома? Пожалуйста, передайте, что ее хочет видеть миссис
Пэтт.
В закоулках мозговых извилин у Крокера завихрились, суетясь и толкаясь,
шесть разных мыслей одновременно; они протискивались в главный зал, где
места в обрез хватало для одной. Он понял, почему гостья показалась ему
знакомой. Это же сестра его жены, та самая Неста, которая в один прекрасный
день, увидев его имя в "Почетном списке", будет повержена в прах и пыль. Он
очень обрадовался, что она приняла его за дворецкого. Его морозец продрал,
когда он представил, как отреагировала бы Юджиния на его промах - мало того,