"Пэлем Грэнвилл Вудхауз. Дживз уходит на каникулы" - читать интересную книгу автора

закрылась за Дживзом: ибо мой друг прыскал от смеха. Довольно чревато
прыскать от смеха, если твой рот набит гренками и мармеладом: но факт.
- Я подумал про Апджона.
Я был изумлен. Трудно было себе представить, что при мысли о Мэлверн
Хаус один из его узников позволит себе веселиться.
- Я завидую тебе, Берти, - продолжал смеясь Киппер. - Тебя ждет
интересное зрелище. Ты будешь сидеть за утренним столом с Апджоном и
увидишь, как он откроет свежий номер нашего "Ревью" и начнет просматривать
страницы литературной критики. Дело в том, что не так давно к нам в редакцию
принесли его книжку, он там расхваливает нашу начальную школу. Он пишет, что
это были годы, формирующие личность ребенка: и вообще наши самые счастливые
годы.
- Вот те на!
- Он правда не предполагал, что книжка-то попадет на рецензию к одной
из жертв счастливого детства в Мэлверн Хаус. Но есть еще одна заповедь,
Берти, которую должен знать с юных лет каждый: лавровый венок может
оказаться хорошей приправой для супа. Я разнес нашего Апджона в пух и прах!
Одни только воспоминания о воскресных колбасках наполняли меня сатирическим
гневом Ювенала.
- Кого?
- Да ты его не знаешь. Он нас постарше. Так вот, я был вдохновлен!
Любая другая подобная книжка потянула бы у меня не больше чем на абзац, но
здесь - шестьсот словвдохновенной прозы! И тебе посчастливится увидеть лицо
Апджона, когда он будет их читать.
- Почему ты так уверен, что он прочитает рецензию?
- А он наш подписчик. Пару недель назад мы публиковали его письмо, в
котором он распинается, какой у нас хороший журнал.
- А ты поставил там свою подпись?
- Нет. Наш шеф считает, что мы мелкие сошки и обойдемся без фамилий.
- И что, горячий матерьялец?
- Не то слово! Так что утром не своди с Апджона глаз, смотри за его
реакцией. Я почти уверен, что краска стыда и угрызений совести зальет его
лицо.
- Правда, есть одна закавыка: я не спускаюсь к завтраку, когда гощу в
Бринкли. Но на этот раз мне придется ставить будильник.
- Будь добр. Того стоит, - заметил Киппер и вскоре отправился на службу
зарабатывать свой мармелад насущный.
Через двадцать минут в комнату зашел Дживз, чтобы попрощаться. Это была
трагическая минута, требующая с обоюдных сторон большого самообладания. Но
мы оба мужественно сдержали свои рыдания: наконец, превозмогая боль
расставания, Дживз направился к дверям. И тут я вдруг подумал: а не
завалялась ли в его памяти какая информация о Уилберте Криме, том самом, о
котором говорила тетушка Далия. Я был такого мнения о Дживзе: мне казалось,
что он знает все и обо всех.
- Кстати, Дживз.
- Да, сэр?
- Я кое о чем хочу тебя спросить. Кажется, среди гостей в Бринкли
находится некая миссис Хомер Крим, жена магнатишки из Америки, она там
вместе со своим сыном Уилбертом, или просто Вилли, а вот Вилли плюс Крим мне
будто о чем-то говорит. Мне почему-то кажется, что я наталкивался на это