"Пэлем Вудхауз. Вудхауз и война " - читать интересную книгу автора

почти целый год провел в Германии, после того как немецкие войска заняли его
виллу в Северной Франции. За это время он закончил новый роман, который, как
я понимаю, находится сейчас на пути в США, где будет напечатан, и приступил
к работе над следующим романом. Мы подумали, что американским читателям
будет интересно послушать самого мистера Вудхауза, поэтому мы пригласили его
к нашему микрофону, чтобы он лично рассказал о том, как и что с ним
произошло.

У микрофона - мистер Вудхауз.

Очень может быть, что мой сегодняшний рассказ покажется слушателям
немного бестолковым, а мои рассуждения несколько бессвязными. Но это, как
сказал бы Берти Вустер, легко поддается элементарному объяснению. Видите ли,
я только что вышел на свободу после сорока девяти недель, проведенных в
немецком лагере для интернированных гражданских лиц иностранного подданства,
и последствия пребывания в нем еще не совсем прошли. Ко мне до сих пор не
вернулось полностью мое непобедимое душевное равновесие, за которое мною в
прошлом все так восхищались.
Оно понемножку возвращается, не беспокойтесь. Загляните ко мне через
недельку-другую, и вы будете [470] очень удивлены. Но пока что я чувствую
себя слегка не в своей тарелке, меня так и подмывает время от времени делать
паузу, чтобы заняться вырезыванием бумажных человечков или втыканием соломы
в волосы, сколько их там у меня осталось.
К таким результатам, должно быть, всегда приводит долговременное
нахождение за решеткой, а я начиная с 21 июля 1940 года все время проводил в
разных "и-лагах". "И-лаг" не следует путать с "оф-лагом" и "шта-лагом".
"Оф-лаг" - это куда отправляют пойманных офицеров, а "шта-лаг" предназначен
для рядового состава. Нашему же брату, штатским иностранцам, полагается
"и-лаг" - чему мы, конечно, несказанно рады.
С тех пор как я занялся этим бизнессом - то есть сидением в лагерях, -
мне довелось побывать ни много ни мало как в четырех "и-лагах", из них одни
были более и-лаговые, другие - менее, но все-таки. Сначала нас посадили в
тюрьму, потом в казарму, потом в средневековый замок. И только после этого в
один прекрасный день на плацу ко мне и остальным нашим ребятам присмотрелись
получше и наконец-то приняли правильное решение. Нас отправили в город Тост,
что в Верхней Силезии, и поместили в местный сумасшедший дом, где я и провел
последние сорок две недели.
Жилось там, во многих отношениях, вполне сносно. Вообще жизнь в
концлагере имеет свои преимущества. Во-первых, не бегаешь по кабакам, и
освобождается время для чтения. И кроме того, можно хорошенько отоспаться. А
главный недостаток состоит в том, что не бываешь дома. Горько думать, что ко
времени нашей следующей встречи моя собачка-пекинес меня уже совершенно
забудет и прокусит мне икру до кости, как она неизменно поступает с
незнакомыми людьми. И по-видимому, возвращаясь к жене, я должен буду
запастись рекомендательным письмом, на всякий случай.
Юноши, начинающие строить жизнь, нередко спрашивают [471] меня, как бы
им попасть в концентрационный лагерь? Для этого, говорю я, существуют разные
приемы. Я лично воспользовался таким: покупаешь виллу в Ле-Туке на побережье
Франции - и жди, пока придут немцы. По-моему, этот способ самый верный и
самый необременительный. Ты покупаешь виллу, а все остальное делают они.