"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Тысяча благодарностей, Дживс" - читать интересную книгу автора

- Это невозможно, сэр.
- Почему невозможно? Не говорите мне, что вы ничего не забываете. Ваша
голова не бездонная бочка.
Я думал, что положил его на лопатки, но не тут-то было.
- Как член клуба, я не имею права оказать вам эту услугу. Пункты
устава, касающиеся клубной книги, очень строги, и за неподачу сведений
установлено суровое наказание. Известны прецеденты, когда провинившихся
исключали.
- Понимаю, - сказал я. Я вполне сознавал, что он раздираем
противоречием: вассальная приверженность побуждала его служить молодому
хозяину верой и правдой, в то время как естественное нежелание вылететь из
горячо любимого клуба подталкивало его отмахнуться от хозяйских терзаний.
Ситуация, как мне казалось, вынуждала искать компромисс.
- Не могли бы вы тогда как-то подретушировать свой рассказ? Выкинуть
парочку наиболее смачных эпизодов?
- Боюсь, что нет, сэр. От нас требуют полного отчета. Комитет на этом
настаивает.
Думаю, я погорячился, когда выразил пожелание, чтобы члены его
проклятого комитета поскользнулись на банановой кожуре и свернули себе шеи,
потому что, как мне показалось, по его лицу скользнула тень страдания. Но он
умел уважать чужое мнение и простил мне этот выпад.
- Понимаю ваши чувства, сэр. Но поставьте себя на место членов
комитета. Клубная книга - исторический документ. Она существует уже более
восьмидесяти лет.
- Тогда она должна быть величиной с дом.
- Нет, сэр, она состоит из отдельных томов. Записи в последнем ведутся
уже около двенадцати лет. И нужно помнить, что не всякий хозяин заслуживает
того, чтобы много о нем писать.
- Заслуживает?!
- Я хотел сказать: дает к этому повод. Как правило, нескольких строк
бывает достаточно. Ваши восемнадцать страниц - исключение.
- Восемнадцать? Я думал, что одиннадцать.
- Вы забываете про мой отчет о ваших злоключениях в Тотли-Тауэрс,
который я уже почти закончил. Предвижу, что он займет примерно семь страниц.
Позвольте, сэр. я похлопаю вас по спине.
Он вызвался оказать мне эту любезность, потому что я поперхнулся
глотком кофе. Хватило нескольких похлопываний, чтобы я пришел в себя и
почувствовал, что разгневан не на шутку, как это бывает всякий раз, когда
речь заходит о его литературной работе. Восемнадцать страниц, - как вам
это! - и на каждой уйма таких фактов, которые, всплыви они наружу, отправят
на дно мою репутацию. Я испытывают сильное желание отдубасить тех, кто все
это выдумал, и в моем голосе зазвучал благородный гнев.
- Ужасно. Просто ужасно. Знаете, чему ваш проклятый комитет
способствует? Шантажу, вот чему. Представьте, что книга попала в руки
недостойного человека. Чем это может кончиться? Полным крахом репутации,
Дживс.
Выпрямился он в этот момент или нет, я не знаю: я зажигал сигарету и не
видел, - но он заговорил ледяным тоном, каким говорят, когда вытянутся во
весь рост:
- Среди членов клуба "Подручный Ганимеда" нет недостойных людей.