"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Тысяча благодарностей, Дживс" - читать интересную книгу автора

лицезрения (ясный взор, загорелые щеки, волевой подбородок, медные волосы,
прямой нос). Кроме того, оно венчало собой тело, радовавшее глаз
мускулистостью и стройностью. Можно сказать, что обликом он напоминал
Эсмонда Хаддока, хозяина Деверилл-Холла, который ежемесячно вручал конверт с
жалованьем дяде Дживса - Чарли Силверсмиту. С виду такой же лирик, готовый в
любую минуту зарифмовать "луну" с "весной", он тем не менее, как и Эсмонд,
производил впечатление силача, способного, если потребуется, свалить одним
ударом быка. Не знаю, представлялась ли ему такая возможность, ведь быка не
так часто можно встретить. Однако людей в студенческие годы он валил без
разбора, три года выступая на ринге в тяжелом весе за команду университета.
Возможно, среди его жертв попадались и быки.
- Это было похоже на страшный сон, - сказал он, по-прежнему пасмурный
из-за воспоминаний о пережитом. - Народу в комнату набилось столько, что не
продохнуть, - душегубка да и только, и я должен был сидеть и выслушивать
приветствия до полуночи. Потом я стал выступать повсюду с речами.
- Так почему же ты сейчас не в своем округе, не выступаешь с речами?
Тебе дали выходной?
- Я приехал нанять секретаршу.
- Неужели у тебя до сих пор не было секретарши?
- Была, конечно, но моя невеста ее уволила. Они не сошлись характерами.
Помнится, я поморщился, узнав, что его невеста ввела запрет на
коктейли, но теперь я скроил еще более кислую мину. Чем больше я слышал о
его нареченной, тем меньше она внушала мне симпатий. Вот кто легко нашел бы
общий язык с Флоренс Крэй, повстречай они друг друга. Ну прямо родственные
души, или "несносные третирщицы", как назвала бы их одна моя знакомая
горничная.
Я, разумеется, не сказал этого вслух. Всему свое время: время назвать
кого-то "несносной третирщицей" и время промолчать. Стоит нелестно
высказаться о невесте, и уже, как говорится, погладил против шерстки жениха,
а кто рискнет погладить против шерстки бывшего боксера-тяжеловеса?
- У тебя есть кто-нибудь на примете? - спросил я. - Или ты отправишься
на ярмарку секретарш и будешь смотреть, что есть в наличии?
- Я имею виды на одну американку, с которой свел знакомство до отъезда
из Лондона. Мы на двоих снимали квартиру с Литтлуортом по прозвищу Носач,
который тогда писал роман, и она каждый день приходила ему помогать. Носач
свои сочинения диктует, и он говорил, что она классная стенографистка и
машинистка. У меня есть ее адрес, но, возможно, она уже там не живет. Съезжу
после обеда проверю. Ее зовут Магнолия Гленденнон.
- Не может быть.
- Почему?
- Что за имя такое Магнолия!
- Нормальное имя для Южной Каролины, откуда она родом. В Америке в
южных штатах этих Магнолий как собак нерезаных. Но я не кончил рассказывать
про избрание в парламент. Прежде всего, конечно, твою кандидатуру должны
выдвинуть.
- Как ты этого добился?
- Все устроила моя невеста. Она знакома с одним министром, и он пустил
в ход свои связи. Его фамилия Филмер.
- А. Б. Филмер?
- Точно. Он твой приятель?