"Джон К.Райт. Неспящий в ночи " - читать интересную книгу автора

жизней бесшумно вторглись в мои сны, я стал отверженным, мишенью для всякой
злой шутки или проказы, какую способна изобрести мальчишеская фантазия.
Перитой был столь же любим, насколько я - презираем. Дружить с ним было
нелегко, потому что ему дан был дар Ночного Слуха и он слышал невысказанные
мысли. Он знал все секреты, знал пароли, открывающие запертые двери, без
труда избегал встречи с дежурными после гашения огней. Он знал ответ на
задачу прежде, чем учитель задавал ее, знал все хитрости, заготовленные
командой противника на турнирном поле. Он все умел, ничего не боялся,
анархия и смятение следовали за ним по пятам. Разве могли мальчишки не
любить его?
Однажды Заводила со своей шайкой заперли меня в кладовую, где хранились
мотки кабеля, чтобы я пропустил праздничный пир и раздачу подарков. Перитой
ушел с собрания (поступок, запрещенный школьными правилами), взял из
оружейной учебный клинок и прорубил им переборку кладовой.
На шум сбежались не только прокторы, но и стража коридоров.
Использовать Великое Оружие в стенах пирамиды было серьезным преступлением,
но ни один из нас не признался, кто это сделал, хотя мы, конечно же, знали.
Старший мастер высек нас обоих и назначил нам тройной урок. Вместо
праздничного пира мы ели овсянку, в то время как другие мальчики
наслаждались деликатесами и грызли засахаренные персики.
Мы с Перитоем сидели вдвоем в учительской, сняв рубашки, чтобы подсохли
ободранные спины, и вздрагивали от холода, потому что отопление было
выключено. Разговаривать нам запретили, но я пролил немного каши на стол и
написал в липкой лужице нашим условным языком: "Пролитая кровь сделала нас
братьями - я верну долг".
Он и мальчиком был выше других ребят, шире в плечах, проворнее и
смекалистей - был победителем в любой игре или драке, любимец публики,
бившейся об заклад на победителя.
Он - избранный, я - отверженный. Я ждал удивленного взгляда или, хуже
того, снисходительной улыбки.
Но он только кивнул, быстро стерев ладонью пятно каши чтобы проктор не
увидел надписи. Под столом он совершенно серьезно отыскал мою руку и сжал
ее. Каша размазывалась у нас между пальцев, но то рукопожатие было
священным: мы с ним стали друзьями.
Ни он, ни я не знали тогда Элленор из Высокого Замка.

Мастер вахты нашел меня в библиотеке по возмущению эфира,
произведенному голосом Ночи.
Монстрономы некоторое время держали меня как гостя в своей башне, и я
пил их микстуры и подставлял тело чутким лапам их приборов, пока они
бормотали что-то себе в седые бороды, с сомнением покачивая головами. Не
один раз я засыпал под их онейрометром, не раз меня дюйм за дюймом
осматривал "глаз врача".
Я многократно пересказал им разговор с мысленным голосом Перитоя, и они
слушали меня, нахмурив брови, однако "глаз врача" показал, что моя душа не
претерпела ущерба и нервная система не пострадала. Кроме того, как архивист
(глава моей гильдии), так и мастер архитектуры (в гильдии которого состоял
отец) слали письма, торопя освободить меня или немедля назначить дознание.
И потому я долечивался в Темном Логове, в отцовском доме на восемьдесят
пятом уровне. С тех пор как, еще на памяти дедов, на том отрезке коридора