"Иэн Уотсон. Блудницы Вавилона" - читать интересную книгу автора

укрылись в глубине родных земель, кое-как перебиваясь на пособиях и за счет
скудных стад, бродящих на редких островках пастбищ, они вполне могли бы
ухаживать за зелеными насаждениями Вавилонии, ломая головы над тем, сколько
же деньжищ ушло на прокладку подземного водоканала от противопаводкового
резервуара на реке Хила. Но от Вавилонии до ближайшей индейской деревушки -
пятьдесят миль пешком. Индейцы держали свои пустоши в неприкосновенности, и
граница между Вавилонией и Папагерией оставалась священной и нерушимой,
закрытой для всех, кроме американских грифов.
На самом деле, говорил себе Алекс, Вавилон для местных индейцев не
значит ровным счетом ничего. Не будь Вавилона, никто бы и не подумал тянуть
водопроводную трубу из реки в резервацию. Так что ни о какой
несправедливости речь не идет.
Тогда откуда взялись такие мысли? Уж не страдает ли он,
профессиональный сервивалист, угрызениями совести?
Если так, то он просто глупец. Не готовый принять испытание Вавилоном.
В любом случае индейцев папаго осталось всего-то тысячи четыре или
пять. А вавилонян раз в тридцать или сорок больше. И скорее всего самые
предприимчивые из папаго уже плетут корзины или пасут скот в Вавилонии.
Наконец-то! Вдалеке показались городские стены и за ними Вавилонская
башня.
Вот теперь он сжал запястье Деборы. А когда отпустил, она потрясла
рукой так, словно на нее села муха. Медные браслеты зазвенели.
Подступающие к самой стене поля состояли из крошечных лоскутков,
засеянных луком, репой и капустой. Поля разделялись канавами, проложенными в
тени финиковых пальм. Большие, зрелые пальмы - а их здесь были тысячи -
пересаживались явно уже взрослыми. На полях неспешно трудились десятки
мужчин и женщин; некоторые качали воду ручными насосами, большинство же
носили ее вручную из канав. На женщинах свободные хлопчатобумажные платья,
перехваченные поясками. На мужчинах не было ничего, кроме набедренных
повязок.
Неподалеку протекал Евфрат, неся на своих водах и лодчонки-кораклы с
одним-единственным привязанным к борту ишаком, и большие ладьи, вмещавшие не
только трех-четырех ослов, но еще и пассажиров и груз, чаще всего бочки с
вином или коз. Учет грузопотока вели стражники с вершины огромной кирпичной
цитадели. Управлять рыбачьей лодкой дело далеко не самое простое. Даже при
наличии носового и кормового весел и центральной мачты с парусом эти круглые
суденышки имеют привычку вертеться на течении, как детские машинки в парке
развлечений.
Тем не менее именно таким вот головокружительным водным путем грузы
поступали в город из Верхней Вавилонии. По прибытии кожаные обшивки
сдирались с деревянных каркасов и погружались на ослов для отправки обратно
на север. Соломенная набивка служила кормом для животных во время этого
путешествия, деревяшки же продавались для растопки очагов.
Все делалось с толком.
Евфрат тоже возвращайся. Выйдя за пределы видимости и южные границы
Вавилонии, вода фильтровалась, очищалась и откачивалась насосами к истоку,
находящемуся примерно в двадцати милях севернее Вавилона. Оттуда, восполнив
естественную убыль из водохранилища, Евфрат снова начинал свой путь по
зеленеющей равнине Вавилонии.
Алекса уже предупредили, что гости города не должны упоминать ни о