"Кэтлин Вудивисс. Так велика моя любовь " - читать интересную книгу автора

долгие годы живут в Бредбери, причем некоторые появились здесь семьдесят лет
назад, еще до рождения лорда Сеймура, Илис поняла, почему они не приняли во
внимание свидетельства его вины и оставались верными его памяти.
Она была полна решимости относиться с таким же пониманием к причинам,
заставившим ее дядюшку убрать из дома все, что хоть как-то напоминало о
маркизе. Если художнику, писавшему портрет, действительно удалось точно
передать внешность бывшего владельца Бредбери, тогда нет ничего
удивительного в том, что Сеймур произвел впечатление на Арабеллу. Потеря
такого великолепного поклонника заставила бы любую женщину затаить злобу на
отца, который косвенно был причастен к его казни. Если у Эдварда не было
никаких причин, кроме желания сохранить мир в своей семье, его можно понять.
Главная трудность, с которой столкнулась Илис, заключалась в том, чтобы
общаться со слугами, ненавидевшими нового хозяина. Хотя они всегда были
заняты работой и добросовестно выполняли возложенные на них обязанности, все
это делалось скорее из уважения к бывшему владельцу. Явным проявлениям
недовольства обычно предшествовал довольно длительный период, в течение
которого слуги с ворчанием выслушивали указания Эдварда. Илис не раз
приходилось убеждать их, что они не имеют права обсуждать приказания
хозяина, независимо от того, считают они их разумными или нет.
Сегодняшний вечер не был исключением из правил. Илис уже отругала
нескольких лакеев за то, что они стали сравнивать нынешнего и бывшего
владельцев, причем сравнение было не в пользу первого, когда заметила слугу,
который топтался у винного бочонка. На нем был балахон с капюшоном,
скрывавшим лицо. То, как он наклонился, вызвало у девушки подозрение, что он
позволяет себе слишком вольно обращаться с хозяйским вином, а это было
недопустимо.
Расправив плечи и разгладив черную бархатную юбку с фижмами <Широкий
каркас из китового уса, надевавшийся под юбку; юбка на таком каркасе.>, Илис
придала своему лицу строгое выражение, подобающее хозяйке большого дома, и
приготовилась к новому спору. Для юной девушки она выглядела очень
решительно и чрезвычайно элегантно в своем простом, но дорогом платье.
Белый, отделанный кружевом плоеный воротник, узкий по сравнению с тем,
который принято было носить при дворе, опускался под подбородком и
приподнимался сзади, подчеркивая тем самым красоту ее правильного лица.
Нежный румянец окрашивал щеки, придавая блеск синим, как сапфиры, глазам,
оттянутым к вискам и опушенным густыми темными ресницами. Брови, которые она
отказывалась выщипывать, как делали многие модницы, имели медный оттенок и
четко выделялись на белоснежной, без малейшего изъяна коже. Темно-рыжие
волосы девушки были разделены на прямой пробор и красиво уложены под
очаровательной наколкой из черного бархата. Из-под плоеного воротника
свешивались две длинные нити жемчуга. Замок ожерелья представлял собой
обрамленную мелкими рубинами миниатюру, которая была выполнена эмалью и
изображала профиль женщины, похожей, как утверждал отец, на ее мать.
Илис надеялась, что у нее такой же величественный вид, как у женщины на
крохотном портрете, поэтому считала, что слуга, увидев по ее наряду, какое
положение она занимает в доме, будет держаться с ней гораздо почтительнее,
чем если бы был свидетелем ее недостойных переодеваний, к которым она
прибегала, когда путешествовала по трущобам Элсатии <Район в Лондоне, где в
XVI-XVII вв. находили себе убежище должники и преступники.> и городам Ганзы.
Остановившись за спиной у слуги, она ласковым голосом произнесла: