"Джин Вулф. И явилось Новое Солнце" - читать интересную книгу автора

Во-вторых - тоже, наверно, не соображение, а всего лишь позыв и
непреодолимое желание: я хотел взобраться на самый верх. В свое оправдание
я мог бы сослаться на мысль, что такой шанс может больше не представиться
и что мое высокое положение не позволяет мне остановиться там, куда
простые моряки забираются всякий раз, когда к этому их обязывает работа.
Все это - лишь рационалистические объяснения, но сама попытка содержала в
себе нечто величественное. На протяжении долгих лет я не знал радости ни в
чем, кроме побед, а сейчас я снова чувствовал себя мальчишкой. Когда я
захотел взобраться на Башню Величия, мне и в голову не пришло, что Башня
Величия сама может пожелать вскарабкаться на небо; теперь я стал опытнее.
Этот корабль поднимался за пределы неба, и я хотел подняться вместе с ним.
Чем выше я взбирался, тем легче и опаснее становился мой подъем. Я
полностью лишился веса. Раз за разом я прыгал, хватался за какую-нибудь
перекладину или трос, вставал на него и прыгал снова.
После дюжины таких прыжков мне вдруг пришло в голову, что нет нужды
останавливаться, пока я не окажусь на самой верхушке мачты, что я могу
добраться туда одним прыжком, если только не прерывать полет. Тогда я
метнулся, как ракета в праздник Летнего Солнцестояния; мне нетрудно было
вообразить себе их свист и хвосты красных или голубых искр.
Паруса и тросы проносились мимо меня бесконечной чередой. В какой-то
миг мне привиделось что-то золотое с малиновыми прожилками, словно бы
висящее между двух парусов; спустя некоторое время я решил, что это либо
какой-то инструмент, помещенный поближе к звездам, или же этот предмет был
забыт на палубе, пока какая-нибудь незначительная перемена курса не
позволила ему уплыть прочь.
А я все летел вверх.
Показался грот. Я потянулся к фалу. Здесь они были немногим толще моего
пальца, хотя каждый парус мог бы покрыть десяток полей.
Я промахнулся и не смог достать до фала. Мимо промелькнул другой.
И еще один - по меньшей мере в трех кубитах от моей руки.
Я попытался извернуться, как пловец, но смог лишь поднять колено.
Сверкающие тросы снастей были широко разведены друг от друга даже внизу,
где на одной этой мачте их насчитывалось больше сотни. Теперь передо мной
не оставалось ничего, кроме облака стартопа. Я чиркнул по нему пальцами,
но не смог ухватиться.



2. ПЯТЫЙ МАТРОС

Мне пришел конец, и я это понимал. На "Самру" в помощь моряку, упавшему
за борт, с кормы свисала длинная веревка. Имелась ли такая веревка на этом
корабле, я не знал; но даже если и так, мне не было бы в этом проку. Беда
(чуть было не написал "трагедия") в том, что я не упал за поручни и меня
не уносило за корму, я поднимался над лесом мачт. И я продолжал
подниматься - точнее, удаляться от корабля, потому что так же запросто мог
бы падать головой вниз - с той же скоростью, с какой прыгнул вначале.
Подо мной - во всяком случае, под моими ногами - корабль казался
удаляющимся серебряным материком; его черные мачты были тонкими, как ножки
сверчка. Вокруг меня горели бессчетные звезды, сверкая во всем своем