"Джин Вулф "Меч ликтора"" - читать интересную книгу автора

- И ты полагаешь, что это неправильно; что ж, вполне естественно. Сегодня
вечером, если это действительно тебя оскорбляет, мы и займемся
восстановлением справедливости.
- Представители нашей гильдии никогда не жалуются на несправедливость
закона. Напротив, мы гордимся своим особым положением. И сегодня вечером
другие гости будут вправе возмутиться твоим поступком.
На губах архона мелькнула кривая усмешка.
- Их возмущение меня не волнует. Вот, возьми, это тебя вразумит.
Он вытянул вперед руку, и я увидел, что его пальцы сжимают - с
осторожностью, словно он боялся выронить, - кружочек жесткой бумаги, не
больше хризоса, с тисненными золотом и изукрашенными виньетками
письменами; я слышал о таких из рассказов Теклы (ее образ всплыл в моей
памяти, стоило мне прикоснуться к кружку), но видеть их мне не приходилось.
- Благодарю тебя, архон. Сегодня вечером, ты сказал? Я постараюсь найти
подобающие случаю одежды.
- Приходи как есть. Я устраиваю бал-маскарад; твоя одежда послужит тебе
костюмом. - Он поднялся и расправил плечи с видом человека, исполнившего
утомительную и неприятную обязанность. - Минуту назад мы обсуждали
некоторые, не столь трудоемкие, приемы исполнения твоей работы. Было бы
весьма уместно, если бы ты захватил с собой необходимые приспособления.
Я все понял. Кроме рук, мне не понадобится ничего - так я ему и сказал;
затем, чувствуя, что уже успел нарушить долг хозяина дома, пригласил его
отобедать.
- Не утруждай себя, - сказал он. - Если бы ты знал, сколько я вынужден
есть и пить, чтобы только соблюсти приличия, ты бы понял, сколь драгоценно
для меня общество человека, чьи гостеприимные предложения ни к чему меня
не обязывают. Надеюсь, твое братство не пытает людей пищей вместо пытки
голодом?
- Это называется насильственным кормлением, архон.
- Когда-нибудь непременно расскажешь. Я уже понял, что успехи гильдии
намного опережают мое воображение. По древности твой род занятий, полагаю,
уступает лишь охоте. Однако мне пора. Итак, вечером мы тебя увидим?
- Уже вечереет, архон.
- В таком случае приходи к окончанию следующей стражи. Он вышел. Лишь
когда за ним закрылась дверь, я ощутил легкий аромат мускуса, которым была
пропитана его одежда.
Я повертел в руках бумажный кружок; на обороте были изображены маски -
скопление обманчивых личин, - среди которых я узнал рот с торчащими из
него клыками, ужаснувший меня в саду Автарха, когда какогены показали свои
истинные "лица", а также морду обезьяночеловека из заоро-шенной шахты на
окраине Сальтуса.
Скитания по городским улицам и работа (я встал рано и успел переделать
многое из намеченного на день) сильно утомили меня; поэтому, прежде чем
уйти, я скинул одежду и вымылся, поел холодного мяса и фруктов и выпил
пряного чая, какой готовят здесь, на севере. Стоит какой-нибудь
неприятности глубоко взволновать меня, она живет в моем сознании
независимо от того, помню я о ней или нет. Так и теперь:
мысль о Доркас, оставшейся в тесной, с низким потолком комнатушке на
постоялом дворе, и воспоминание об умирающей на охапке соломы девушке
занимали меня настолько, что я почти ничего не видел и не слышал. Думаю,