"Джин Вулф "Меч ликтора"" - читать интересную книгу автора

- Я нарушил границы твоих владений? - осведомился я. - Ты - хозяин этой
земли?
Ответа не последовало. Каким бы ни было его мнение на мой счет,
разговаривать со мной он не собирался. Мои слова, обращенные к нему, с тем
же результатом могли быть адресованы к зверю, причем не к разумному
животному, а к скоту, понимающему лишь язык кнута. В его же глазах зверем
был я, поскольку моя речь оборачивалась для него бессмысленным потоком
звуков.
Я не раз замечал, что в книгах не встречаются безвыходные положения
подобного рода; авторы с таким рвением гонят вперед сюжет (лишенный
зачастую гибкости, напоминающий в своем упрямом движении базарную телегу
со скрипучими, но беспрестанно вращающимися колесами, знающими лишь грязь
проселочных дорог и не ведающими о деревенских красотах и очаровании
городов), что не остается места ни для недоразумений, ни для пауз. Книжный
злодей, приставивший нож к горлу жертвы, всегда рад побеседовать с нею по
душам, и разговор будет длиться столько, сколько достанет терпения у
жертвы и желания у автора. Любовники в страстных объятиях друг друга
просто счастливы отложить соитие, если не вовсе от него отказаться.
В жизни все иначе. Я вперил неподвижный взгляд в каменщика, а он - в меня.
Я чувствовал, что, пожалуй, мог бы убить его, но не был уверен в этом:
во-первых, выглядел он неправдоподобным силачом, а во-вторых, я опасался,
не прячет ли он какого-нибудь оружия и не скрываются ли в соседних лачугах
его товарищи. Мне показалось, что он собрался плюнуть на тропинку между
нами; если бы он сделал это, я накинул бы ему на голову свой плащ и
задушил. Однако этого не случилось. Еще несколько мгновений мы сверлили
друг Друга взглядами, но тут мальчик, в полном неведении о происходящем,
снова обратился ко мне:
- Можешь заглянуть в дверь, сьер. Ты не потревожишь сестру.
Он даже осмелился слегка потянуть меня за рукав, желая доказать, что не
солгал, и не отдавая себе отчета в том, что его собственный вид с лихвой
оправдывал просьбы о подаянии.
- Я и так верю тебе, - сказал я и тут же пожалел о нанесенном ему
оскорблении: он мог подумать, что я не хочу проверить его правоту именно в
силу своего недоверия. Тогда я нагнулся и заглянул в хижину, но поначалу
яркий солнечный свет мешал мне разглядеть что-либо в темном помещении.
Солнце стояло в зените, и я чувствовал его лучи на своем затылке; опасался
я и каменщика, к которому теперь стоял спиной, и он мог безнаказанно
напасть на меня.
Несмотря на малые размеры, лачуга внутри оказалась опрятной. У стены
напротив двери на соломе лежала девушка. Ее состояние было уже безнадежно:
больной в такой стадии больше не вызывает сострадания, но становится
страшен. Голый череп был плотно обтянут тонкой, прозрачной кожей. Губы не
закрывали зубов даже во сне; лихорадка косой прошлась по ее голове,
оставив от волос лишь редкие жесткие клочки.
Я оперся о глиняный косяк и выпрямился.
- Ну вот, сьер, ты же видишь, моя сестра очень больна, - снова сказал
мальчик, протягивая руку.
Да, я видел; эта картина и сейчас стоит у меня перед глазами, но тогда
впечатление еще не охватило меня всего. В ту минуту мною владела лишь
мысль о Когте, и мне казалось, будто он не просто оттягивает мне шею, но