"Джин Вулф "Цитадель Автарха"" - читать интересную книгу автора

заросли. Я уже давно странствовал без оружия, пригодного для охоты, и
совсем забыл о дичи. Поглядев теперь на саблю, я пожалел, что это не
боевой лук.
Снова послышался шорох, и я обернулся.
Звук шел от солдата. Казалось, его била дрожь, и если бы я не видел его
трупа, то решил бы, что у него предсмертные судороги. У солдата тряслись
руки и что-то булькало в горле. Я наклонился к нему, прикоснулся к лицу,
но оно оставалось холодным, как раньше, и я испытал импульсивное желание
развести костер.
В ранце не нашлось ничего пригодного для добывания
огня, но я знал, что огниво должно быть у каждого солдата. Пошарив в его
карманах, я нашел несколько аэсов, подвесной циферблат солнечных часов,
фитиль и кремень. Под деревьями лежало много сушняка, так что была
опасность спалить весь лес. Я вручную расчистил небольшую площадку руками,
сгреб в центр сухие веточки и поджег их. Потом набрал крупных сучьев,
наломал и подбросил в костер.
Огонь занялся ярче, чем я ожидал. День клонился к вечеру, скоро совсем
стемнеет. Я взглянул на мертвеца, его руки перестали дрожать, и теперь он
лежал тихо. Кожа на его лице стала чуть теплее - конечно, только из-за
близости костра. Пятнышко крови на лбу высохло, но вроде бы поблескивало в
лучах заходящего солнца, напоминая рубин, выпавший из сокровищницы. Хотя
костер почти не давал дыма, он казался мне курильницей благовоний. Дымок
поднимался вертикально вверх, как из кадила, и скапливался в сени
деревьев. Эта картина что-то смутно напоминала мне. Я отогнал неясные
мысли и стал собирать топливо, пока не натаскал целую гору дров, чтобы
хватило на всю ночь.
Вечера здесь, в Оритии, были не такими холодными, как в горах или даже в
районе озера Диутурн. Поэтому хотя я и помнил об одеяле, найденном в ранце
мертвеца, но не испытывал в нем потребности. Возня с костром согрела меня,
съеденная пища укрепила, и некоторое время я шагал в сумерках взад-вперед,
размахивая саблей, ибо такие воинственные жесты соответствовали моему
настроению. Но я все время старался, чтобы костер находился между мной и
мертвым солдатом.
Воспоминания, как я уже упоминал в этой хронике, всегда проходили предо
мной так отчетливо, что казались галлюцинациями. В тот вечер я
почувствовал, что могу раствориться в них и погибнуть, ибо моя жизнь может
превратиться из линии в кольцо, и на этот раз я не мог не поддаться этому
сладостному искушению. Все, что я до сих пор описывал, окружило меня со
всех сторон, столпилось плотной стеной, умножившись тысячекратно. Я увидел
лицо Эаты, его руку, покрытую веснушками, когда он пытался проскользнуть
сквозь прутья решетки на воротах некрополя; увидел шторм, бушевавший среди
башен Цитадели, яркие вспышки молний; ощутил на лице дождь, холодный и
освежающий, как утренняя чашка чаю в нашей трапезной. Голос Доркас
прошептал мне:
"Сидя у окна... подносы и жезл. Как ты намерен поступить:
позвать эриний и уничтожить меня?"
Да-да, в самом деле, я бы так и сделал, если бы смог. Если бы я был
Гефором, я бы вызвал их из кошмара преисподней, мира птиц с ведьмиными
головами и змеиными жалами, и тогда по моему приказу они перемололи бы
леса, как колосья пшеницы на риге, изничтожили бы города своими могучими