"Джин Вулф. Коготь миротворца (Книги нового солнца, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

ценные вещи.
Звучный голос произнес:
- Да, обладая малой толикой здравого смысла, позволю я польстить себе
самому и согражданам, именно так мы и делаем.
Это был алькальд, который незаметно подошел к нам и встал позади. Мы
обменялись приветствиями. Алькальд был приземистым, крепко сбитым
человеком, чье открытое лицо несколько портили какие-то слишком уж умные
глаза.
- Я узнал тебя, мастер Северьян, хоть ты и сменил платье. Это новое?
Похоже на то. Если оно тебя не устраивает, скажи мне. Мы хотим, чтобы у
нас на ярмарке торговали честно. Пусть только кто-нибудь попробует тебе не
угодить - утопим в реке, можешь быть уверен. Одного-двух в год утопить
полезно, чтобы остальные не распускались.
Он сделал шаг назад и осмотрел меня с головы до ног, потом кивнул сам
себе, как бы одобряя мой вид.
- Словно на тебя шито. Надо сказать, фигура у тебя прекрасная. И лицо
красивое. Бледноватое немного, но наше жаркое северное солнце это скоро
поправит. Как бы там ни было, одежда тебе к лицу и носиться будет долго.
Если спросят, где купил, скажи: на ярмарке в Сальтусе. Нам на пользу
пойдет.
Я обещал, что скажу, хотя гораздо больше беспокоился о "Терминус
Эст", который спрятал в своей комнате, чем о том, как выгляжу и как будет
носиться платье, только что купленное у уличного торговца.
- Я полагаю, ты и твой помощник пришли посмотреть, как мы будем
выволакивать наружу этого негодяя? Сейчас начнем. Как только Месмин и
Себальд принесут стенобитное орудие. Так у нас называется эта штука, хотя,
честно говоря, это просто обыкновенное бревно. И не такое уж большое,
иначе деревне пришлось бы слишком много платить тем, кто будет им
орудовать. Так или иначе, оно свое дело сделает. Я думаю, вам еще не
успели рассказать, что у нас тут произошло восемнадцать лет назад?
Иона и я помотали головами.
Алькальд выпятил грудь, как это принято у политиков, когда им
представляется возможность произнести более двух фраз кряду.
- Я все это хорошо помню, хотя и был тогда всего лишь подростком.
Женщина. Имя забыл, но мы всегда называли ее Матушка Лихорадка. Ее тоже
замуровали в доме. Вот точно так же, как Барноха, - занимаются-то этим
всегда одни и те же люди. Но тогда был конец лета, время сбора яблок. Я
точно помню: все пили свежий сидр, а сам я ел яблоко, пока смотрел.
На следующий год, когда взошла пшеница, кто-то пожелал купить дом.
Собственность преступника переходит деревне, как вам известно. Те, кто
делает работу, получают вместо платы все, что найдут в доме, а сам дом и
землю забирает деревня.
Короче говоря, мы взяли стенобитное орудие и пробили дверь, думая
вымести старушечьи кости и запустить в дом нового владельца. - Алькальд
засмеялся, запрокинув голову. В этом смехе было что-то жутковатое,
призрачное, а может быть, так казалось из-за того, что его почти заглушал
гул толпы. Я спросил:
- Она не умерла?
- Это смотря что ты имеешь в виду. Женщина, так долго пробывшая в
полной темноте, может превратиться в довольно странную тварь, вроде тех,