"Джин Вулф. Коготь миротворца (Книги нового солнца, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

бандитом.
Из этой речи до меня дошло только одно слово: "Водалус".
Я отдал бы все на свете за возможность стать одним из вас - тех, кто
жалуется, что с каждым днем воспоминания тускнеют. Мои не тускнеют. Они
остаются со мной навсегда - столь же яркие, как изначальное впечатление, -
и до конца жизни держат меня в плену.
Наверное, я отвернулся от хозяина и шагнул в толпу, где толкались
нищие и старались перекричать друг друга торговцы, но я никого не видел. Я
ощущал под ногами усыпанную костями дорожку некрополя и сквозь колышущийся
речной туман видел высокую фигуру Водалуса. Видел, как он передает ружье
своей подруге и вынимает из ножен меч. Тогда я об этом не думал, но теперь
(вот что значит повзрослеть) меня поразила экстравагантная нелепость этого
жеста: он, который в сотнях подпольных листовок клялся, что сражается за
прошлое, за высокую древнюю цивилизацию, ныне утраченную Урсом, отвергает
надежное оружие этой цивилизации.
Может быть, мои воспоминания не гаснут именно потому, что прошлое
существует только в воспоминаниях. Водалус, который хотел воскресить
прошлое, сам пребывал в настоящем. То, что мы можем быть лишь тем, что мы
есть, всегда останется нашим неискупимым грехом.
Не сомневаюсь, что, если бы я был одним из вас, чья память меркнет, я
не увидел бы его тем утром, когда локтями прокладывал дорогу в толпе, и,
возможно, избежал бы той смерти при жизни, которая держит меня в тисках
даже сейчас, когда я пишу эти строки. А может быть, и не избежал бы.
Вернее всего, нет. В любом случае ожившие чувства были слишком сильны. Я
не мог выбраться из ловушки памяти и снова восхищался тем, что меня
восхитило когда-то. Так мушка, залетевшая в кусок янтаря, навек остается
пленницей давным-давно погибшей сосны.


Глава 2


Человек во мраке

Aом разбойника ничем не отличался от остальных деревенских жилищ:
сложенный из нетесаного камня, одноэтажный, с плоской массивной крышей из
того же материала. Дверь и единственное окно, выходящее на улицу,
закрывала грубая кладка. Около сотни зевак слонялись поблизости,
переговариваясь и показывая на дом, но изнутри не доносилось ни звука, а
из трубы не шел дым.
- Так принято в этих местах? - спросил я Иону.
- Да, такова традиция. Наверное, слышал пословицу:
"Неправда, полуправда и немножко правды - это и есть традиция".
- Мне кажется, он мог бы без труда выбраться оттуда. Можно было
пробиться через окно или через дверь ночью или сделать подкоп. Если он
действительно шпионил для Водалуса, то должен был знать, что его ждет, и
мог заранее запастись едой, водой и инструментами.
Иона отрицательно покачал головой.
- Перед тем как заложить окна и двери, они всегда врываются в дом и
забирают все, что найдут: продукты, инструменты, свечи. Ну и конечно,